В годы Великой Отечественной войны большое значение для своевременной эвакуации раненых и больных воинов имели военно-санитарные поезда (ВСП), справедливо получившие название «госпитали на колесах». Их рейсы часто сопровождались налетами авиации противника, артобстрелами. Случалось, что личный состав этих поездов вступал в открытую схватку с врагом.
Уже 24 июня 1941 г. Наркомат путей сообщения дал указание управлениям железных дорог сформировать 287 ВСП (149 постоянных и 138 временных). Однако их число ввиду возросших масштабов перевозок раненых и больных пришлось значительно увеличить. Вместо 149 предусмотренных планом к началу декабря было сформировано 286 постоянных ВСП. Таким образом, парк постоянных и временных ВСП к указанному периоду в общем насчитывал 424 железнодорожных состава. 60 ВСП, т.е. почти 14% от их общего количества, было приписано к дислоцировавшемуся в Вологде управлению распределительного эвакуационного пункта (РЭП-95). В госпитали РЭП поступали раненые и больные воины с Ленинградского, Карельского и Волховского фронтов. В период наиболее ожесточенных боев в эвакогоспиталях эвакопункта, расположенных в основном на территории Вологодской области, размещалось одновременно до 45 тыс. раненых и больных.
В начале июля 1941 г. на Северо-Западном направлении сложилась крайне неблагоприятная обстановка. Немецко-фашистские войска захватили почти всю Прибалтику, бои шли на территории Ленинградской области. В создавшихся условиях резко увеличился поток раненых в тыл. Положение осложнялось тем, что к началу блокады Ленинграда в армиях Ленинградского фронта (23, 42 и 55-я) имелось всего по 3-4 полевых подвижных госпиталя.
В эти дни в Вологду ежедневно прибывали 9-10 санитарных поездов. Нередко в пути следования они подвергались артобстрелам, налетам вражеской авиации, Так, 29 августа 1941 г. ВСП-110 (начальник поезда А.С. Рожков, комиссар М.П. Мокрецов) эвакуировал в Вологду из Ленинграда 754 раненых. В отчете об этом рейсе записано: «С 12 ч 30 мин до 21 ч поезд подвергался беспрерывной бомбардировке. Прямым попаданием бомбы были зажжены два вагона, оба сгорели. Из вагонов извлечены три трупа. Все остальные раненые, находившиеся в вагонах, были спасены». Документы свидетельствуют о мужестве и самообладании, которые проявили военфельдшер Таисия Останина и проводник вагона Александра Кузнецова. Первая, несмотря на вражеский обстрел, продолжала оказывать помощь раненым, а вторая с помощью ручного тормоза предотвратила катастрофу поезда, когда тот, потеряв управление, шел под уклон.
В этот день ВСП-110 успел проехать разбитую бомбами станцию Мгу, а уже 30 августа Мгинский узел, откуда поезда шли в трех направлениях (на Москву, Мурманск, Вологду), оказался в руках врага. Военно-санитарные поезда, приписанные к ФЭП-50 (Ленинград), были от него отрезаны. С учетом оперативной обстановки Главное военно-санитарное управление Красной Армии передало их РЭП-95. Именно они должны были теперь осуществлять эвакуацию раненых и больных с Ленинградского и Карельского фронтов, а также из 4, 7 и 54-й армий.
8 сентября сомкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда, а в разгар подготовки советских войск к деблокаде 16 октября 1941 г. противник перешел в наступление на Тихвинском направлении. В Тихвине в это время находились эвакоприемник и один из сортировочных госпиталей РЭП-95. Девятым рейсом сюда прибыл ВСП-312. Не успела команда начать погрузку раненых, как налетели фашистские самолеты. Были повреждены вагон-ледник, вагон-вещевой склад, а в вагоне-электростанции и трех вагонах для раненых возник пожар. Начальник поезда военврач 2 ранга Н.П. Даничев и комиссар П.С. Махонин первыми бросились ликвидировать опасность, увлекая своим примером других. Особо отличилась медицинская сестра Александра Евстигнеева: трех раненых она сумела вытащить из-под обломков вагона, перевязала им раны и доставила в безопасное место.
В не менее сложных условиях шла в эти октябрьские дни эвакуация раненых с Карельского фронта. Так, вблизи станции Вирма севернее Петрозаводска в момент транспортировки раненых 7-й отдельной армии нападению с воздуха подвергся ВВСП-1014. Начальник поезда военврач 2 ранга И.А. Новиков докладывал: «...4 октября 1941 г. на СП вновь совершено нападение двух «Юнкерс-88», намеревавшихся уничтожить поезд... Но ружейно-пулеметным огнем один бомбардировщик был сбит и упал в 8 км от СП, у другого было перебито управление, и он был вынужден совершить посадку, экипаж взят в плен». За отличное выполнение заданий командования по медицинскому обслуживанию и защите раненых 8 человек из личного состава поезда были удостоены высоких государственных наград, орденом Красной Звезды награжден начальник поезда И.А. Новиков, орденами Красного Знамени – техник-интендант 2 ранга Г.Д. Трофимов и рядовой П.В. Рокотов, медалями «За отвагу» – военврач 3 ранга С.Г. Вунш, медицинские сестры В.С. Якубовская, А.М. Голышева, Л.П. Сорокина, медалью «За боевые заслуги» – бригадир проводников К.Г. Приставка.
В мае 1942 г. сложившаяся практика работы военно-санитарных поездов была обобщена и закреплена в Руководстве по организации и работе военно-санитарных поездов, которое приказом ГВСУ №190-а вступило в силу с 28.5.1942 г. В нем, в частности, говорилось: «Начальник и комиссар поезда несут ответственность за политико-моральное состояние, высокую дисциплину команды и перевозимых больных и раненых, за сохранность имущества, оборудования и подвижного состава вверенного им военно-санитарного поезда и за всю работу поезда в целом».
В конце лета 1942 г. обстановка под Тихвином оставалась сложной. Главный хирург Волховского фронта А.А. Вишневский 2 сентября писал в своем дневнике: «Раненых в Тихвине полно, многие действительно хирургически не обработаны, начальники госпиталей просят разрешение часть раненых эвакуировать прямо в Вологду в РЭП. Опять не хватает санитарных поездов». В такой ситуации значительно осложнил своевременную эвакуацию раненых приказ Наркомата путей сообщения № 1127 от 24.10.1942 г., предусматривавший в случае нарушения графика работы железной дороги отправку военно-санитарных поездов с распорядительных станций только в седьмую очередь. В начале 1943 г. ЦК ВКП(б) отменил этот приказ и восстановил прежний график движения. Военно-санитарным поездам вновь предоставлялось право первоочередной отправки на всем пути следования. Порожние ВСП шли на фронт в четвертую очередь, сразу же после воинских эшелонов.
Такой порядок движения был особенно важен для военно-санитарных поездов РЭП-95, обслуживавших ленинградское направление, поскольку рейсы в Ленинград отличались не только длительностью, но и опасностью. 18 января 1943 г. было прорвано кольцо блокады, и уже через 19 дней сдана в эксплуатацию железнодорожная линия на участке Жихарево – Шлиссельбург. РЭП-95, находившийся в Вологде, получил возможность прямого железнодорожного сообщения с Ленинградом, однако на практике оно было сопряжено с большими трудностями. 8 марта противник значительно активизировал здесь действия своей авиации и артиллерии, поэтому движение поездов часто прерывалось. Эвакуацию пришлось временно приостановить. Она возобновилась только 23 мая с пуском в эксплуатацию после многочисленных проверок обходной железнодорожной ветки вдоль южного берега Ладожского озера. Транспортирование раненых в тыл проводилось военно-санитарными поездами РЭП-95, так как немногочисленные военно-санитарные поезда ФЭП-50 после прорыва блокады Ленинграда были переданы другим фронтам. Немецкая авиация делала все, чтобы нарушить железнодорожные перевозки на линии Ленинград – Тихвин. За период со второй половины марта до июня около 2000 немецких самолетов произвели 61 групповой налет на поезда, станции и другие объекты этого участка железнодорожной магистрали. В таких условиях командованию ВСП было очень важно подготовить личный состав поезда к любым неожиданностям в предстоящем рейсе, предусмотреть возможные экстремальные ситуации.
Ярким примером беззаветного выполнения долга могут служить действия сандружинницы ВСП-162 Л.А. Козиной. 18 февраля 1944 г. во время воздушного налета в результате прямого попадания двух зажигательных бомб охватило пламенем восьмой вагон. Сама Лидия Алексеевна была ранена осколками в плечо и бедро, получила множественные осколочные ранения лица, ожоги обоих глаз. Тем не менее осталась внутри горящего вагона, чтобы оказывать помощь раненым, сумела вынести пять тяжелораненых бойцов. За мужество и героизм командованием поезда она была представлена к награде.
Одним из лучших заслуженно считался ВСП-312. Опыт его работы, по решению ГВСУ, стал достоянием всего личного состава медицинской службы. В 1943 г. политотдел РЭП-95 выпустил небольшую книгу «ВСП-312». В целях более широкой пропаганды достижений коллектива сюда была командирована писательница В.Ф. Панова. Она вспоминала: «Поезд был один из лучших в Советском Союзе, и командование решило, что поездной коллектив должен написать брошюру о своей работе – для передачи опыта коллективам санитарных поездов. Пермским отделением Союза советских писателей я была направлена им в помощь как профессиональный журналист...». Эта, уже вторая, брошюра о ВСП-312 была написана, но издать ее не успели – война к этому времени закончилась. Переплетенная в красный бархат, рукопись стала почетным экспонатом Военно-медицинского музея Министерства обороны СССР. После войны на основе своих воспоминаний об этом военно-санитарном поезде В.Ф. Панова написала повесть «Спутники».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ВОЕННО-САНИТАРНЫЕ ПОЕЗДА
ФОРМИРУЮТСЯ СПЕЦИАЛЬНЫЕ СОСТАВЫ
Уже на третий день войны, 24 июня 1941 года, НКПС дал указание железным дорогам сформировать 288 военно-санитарных поездов (150 постоянных и 138 временных). Для них выделили шесть тысяч вагонов и определили штат железнодорожников.
Военно-санитарный поезд (ВСП) состоял из специально оборудованных вагонов для тяжело- и легкораненых, изолятора, аптеки-перевязочной, кухни и других служебных вагонов. Санитарные летучки, обращающиеся на небольших расстояниях, формировались в основном из крытых грузовых вагонов, оборудованных под перевозку раненых, а также вагонов для размещения аптеки-перевязочной, кухни, медицинского и обслуживающего персонала.
Военно-санитарные поезда обслуживали поездные бригады, в которые входили проводники, поездные вагонные мастера, поездной электромонтер и машинист электростанции.
Оборудование и формирование военно-санитарных поездов и летучек проводилось на многих железных дорогах и заводах транспорта. Ежедневно в НКПС поступали сообщения о готовности поездов. За их формированием и отправлением в прифронтовые районы строго следили.
Рабочие Московского вагоноремонтного завода в короткий срок оборудовали военно-санитарный поезд и направили его на Юго-Западный фронт. Затем снарядили новые поезда. С ними уехали на фронт рабочие завода - коммунисты и беспартийные.
Железнодорожники Егоршинского отделения движения взялись подготовить санитарный поезд. Организатором работы был политотдел отделения. Начинание поддержали работники паровозных и вагонных депо, дистанций пути и коллективы промышленных предприятий. Комсомольцы отделения организовали сбор средств и имущества. Совместно с жителями
Егоршинского района они собрали 170 тысяч рублей. Вскоре военно-санитарный поезд отправился на фронт с командой, целиком составленной из железнодорожников и трудящихся Егоршинского района.
Коллектив Нижнеднепровского вагоноремонтного завода оборудовал и отправил на фронт 36 военно-санитарных поездов. Для вывоза раненых из фронтовых госпиталей на Приднепровской курсировали военно-санитарные летучки, сформированные в основном из грузовых вагонов.
Вагонный цех Ташкентского паровозовагоноремонтного завода получил боевое задание - подготовить поезда специального назначения. Оборудование для них не поступило. Потребовалось производить его на месте. Станки для тяжелораненых изготовила бригада женщин и подростков под руководством опытного мастера Лукьяновского, эвакуированного с Великолукского вагоноремонтного завода. Работали круглосуточно. Люди понимали, что надо справиться с заданием как можно быстрее и лучше.
В сентябре 1941 года из вагонного цеха ушли на фронт первые три санитарных поезда, в следующие два месяца - еще четыре. В декабре отправили на фронт сразу пять составов с красными крестами. Работа коллектива была высоко оценена в приказе командующего Среднеазиатским военным округом.
Труженики Куйбышевского и Уфимского вагонных участков переоборудовали пассажирские вагоны под санитарные и сформировали 11 поездов. В состав бригад вошли опытные вагонные мастера, электромонтеры и проводники.
По заданию НКПС и УПВОСО Куйбышевский вагонный участок и депо оборудовали 80 военно-санитарных поездов и летучек. Работавшие в то время начальником Куйбышевского вагонного участка А. Н. Бойко и заместителем начальника службы вагонного хозяйства дороги В. К. Успенский рассказывают:
На станции Куйбышев организовали опорный пункт ремонта военно-санитарных поездов. В отдельные дни сюда прибывало по восемь поездов. Все их надо было тщательно осмотреть, проверить и отремонтировать системы отопления, водоснабжения, электроосвещения, вставить выбитые стекла. Больших затрат труда требовал ремонт кузовов, крыш, внутреннего инвентаря. Особые хлопоты на первых порах доставляла полуда пищевых котлов кухонь. Старший мастер А. С. Гаврилов отыскал среди эвакуированных жестянщиков и лудильщиков. Сразу стало легче. Не хватало пиломатериалов. Тоже нашли выход - стали вылавливать в Волге сплавной лес и доставлять его автомашиной на пилораму.
В один из дней позвонил военный комендант станции С. А. Новинский: «К следующему утру надо отремонтировать и отправить на фронт 8 военно-санитарных поездов». А на подходе еще пять - в Куйбышев и три транзитных. Все требовали ремонта. Имеющейся рабочей силой не обойтись, люди и так трудятся по две смены подряд. Кого можно привлечь? Мобилизовали всех инженерно-технических работников. Старший мастер Куйбышевского вагонного депо А. Н. Куванин вспомнил о своем кузнечном опыте, пошел помогать рабочим. Среди железнодорожников и политрук одного из поездов - Серых. Ремонт окончили в срок, и поезда пошли по назначению
Группа железнодорожников дороги имени К. Е. Ворошилова, построивших военно-санитарный поезд. 1942 год
Дорога имени В. В. Куйбышева работала с огромным напряжением. А требовалось пропускать еще больше поездов. Встал вопрос об увеличении длины составов. Но возникли затруднения с автоторможением. Решить проблему помог профессор В. Ф. Егорченко, руководивший тормозной лабораторией. Начали водить военно-санитарные поезда из 32–34 вагонов.
О том, какими были военно-санитарные поезда, писала Вера Панова:
«… На дальних запасных путях, возле какого-то длинного зa6opa, стоял красавец поезд: свежевыкрашенные темно-зеленые вагоны, алые кресты на белом поле; на окнах - ослепительной чистоты полотняные занавески ручной вышивки. Невдомек было мне, когда я с крохотным моим чемоданчиком входила в штабной вагон, какую роль в моей судьбе сыграет этот поезд, вернее - люди, к которым я иду. Эти люди жили на колесах уже почти три с половиной года: с первых дней войны собрались они в этом поезде и с честью, непорочно несли свою благородную службу. Военно-санитарный поезд № 312 был одним из лучших в Советском Союзе, и командование решило, что поездной коллектив должен написать брошюру о своей работе - для передачи опыта коллективам других санитарных поездов. Пермским отделением Союза советских писателей я была направлена им в помощь как профессиональный журналист; я была - перо, которое запишет их рассказы и расположит в должном порядке».
А вот выдержка из приказа начальника военно-санитарного управления Северо-Западного фронта от 14 марта 1942 года:
«По инициативе женщин-железнодорожниц, активисток станции и города Бологое, и женщин-военнослужащих к Международному женскому дню в подарок Северо-Западному фронпу сформирована военно-санитарная летучка № 707.
В рерультате любовного отношения к делу со стороны женщин, участвовавших в формировании военно-санитарной летучки, она оснащена с учетом предоставления эвакуируемым максимально возможных удобств. Забота о раненых бойцах, защитниках советской Родины, руководила трудящимися женщинами, подарившими нашему фронту этот поезд.
За ценную помощь военно-санитарной службе фронта, за проявленную заботу о раненых бойцах и командирах объявить благодарность А. А. Зыбиной - смазчику третьего вагонного участка, П. Б. Вихровой - инструктору по женской работе, А. Н. Осиповой - рабочей станции Бологое, М. А. Бубновой - домохозяйке…»
Проводники вагонов, поездные вагонные мастера и электромонтеры стремились постоянно содержать вагоны в исправном состоянии и чистоте. Поездной вагонный мастер Н. А. Косарев со станции Мариуполь, работая бригадиром военно-санитарного поезда, организовал по методу Лунина уход за вагонами и обучил лому делу проводников. Отпала необходимость в пехническом осмотре и текущем ремонте, ускорились перевозки раненых. Опыт Косарева стал широко применяться при обслуживании вагонов военно-санитарных поездов. В 1943 году новатор был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.
Специально оборудованные для перевозки и лечения пострадавших, а также вспомогательные вагоны, такие как вагоны-операционные, кухни, аптеки, вагоны для персонала, вагоны-морги и тому подобное.
8 (20) мая 1877 года первый санитарный поезд России отошёл от перрона Николаевского вокзала . Одним из ординаторов на этом поезде был Ф. Ф. Шперк , который позднее напишет сочинение: под названием «Санитарный поезд № 1 имени Государыни Императрицы и его 16-месячная деятельность во время войны 1877-1878 гг. » .
Наибольшее количество больных и раненых санитарные поезда эвакуировали во время Великой Отечественной войны . Миллионы жизней советских солдат и мирных граждан были спасены военно-санитарными поездами, осуществлявшими не только эвакуацию и первую помощь, но и выступавшими в роли передвижных больниц, оборудованных операционными. По свидетельству участников войны немецкие-фашистские войска использовали эмблему Красного креста в качестве прикрытия своих бронепоездов , тогда как красный крест на советских поездах не смущал атаковавших их немецких лётчиков.
Железнодорожный санитарный транспорт представлен военно-санитарными поездами (ВСП ) и военными санитарными летучками (ВСЛ ).
- ВСП предназначен для эвакуации во фронтовом тыловом районе и в тылу страны с продолжением лечения в пути следования. Формируются, как правило, на базе цельнометаллических пассажирских вагонов . Эвакоёмкость - около 500 человек.
- ВСЛ предназначена для эвакуации в армейском и фронтовых районах с оказанием медицинской помощи в пути следования. Формируется из грузовых крытых вагонов с деревянными кузовами. Эвакоёмкость - около 900 человек.
Медицинские поезда в наши дни
По состоянию на 2010 год в России действуют пять передвижных консультационно-диагностических центров на базе железнодорожных поездов: «Здоровье», «Святитель Лука», «Терапевт Матвей Мудров» , «Академик Федор Углов» и «Хирург Николай Пирогов» . Диагностический поезд состоит из восьми переоборудованных пассажирских вагонов. В поезде есть аптека, где можно сразу после осмотра приобрести необходимые лекарства. Один вагон оборудован дизель-генераторными агрегатами, обеспечивающими полную автономность энергоснабжения.
Санитарные поезда в литературе и кинематографе
- Художественные фильмы «Поезд милосердия », «На всю оставшуюся жизнь» , «В огне брода нет »
- Документальный фильм «Дорога к Сталинграду».
- Фрагмент из художественного фильма «Папа»
См. также
Напишите отзыв о статье "Санитарный поезд"
Примечания
Ссылки
Литература
- Поезд военно-санитарный // Советская Военная Энциклопедия (в 8 т.) / Н. В. Огарков (пред. гл. ред. комиссии). - М .: Воениздат, 1978. - Т. 6. - С. 391. - 671 с. - 105 000 экз.
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Санитарный поезд
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.– Vous m"avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball"я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d"autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l"heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu"allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m"avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l"accorde. Qu"on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l"apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n"oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l"affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui" j"ai l"honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l"ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n"est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s"il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C"est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
Через всю войну. До Берлина
Яков КОЛЕСНИК (на снимке) прошел войну от Ворошиловграда до Берлина. В его наградах - долгий путь стрелкового полка к Победе: два ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией»…
Фронтовые аптекиРодом Яков Сидорович из Украины. До войны поступил учиться заочно на фармацевтический факультет Киевского мединститута. Работал ассистентом в аптеке № 79 в родном райцентре Изюме.
«В августе 1941 г. был направлен в Ворошиловград (ныне - Луганск) помощником начальника аптеки в стрелковый полк, - ветеран рассказал о фронтовых дорогах на встрече с брестскими фармацевтами. - В ноябре 1941 г. переведен фельдшером на станцию Венгеровка Ростовской области, где оказывали первую медпомощь раненым. Располагались в землянках, в условиях полнейшей антисанитарии: от грызунов заразился туляремией. В январе 1942 г. после лечения прибыл в Сталинград; назначен начальником аптеки 853-го стрелкового полка.
Весной 1942 г. переведен под Харьков, который с начала июня бомбили немцы. Шли тяжелые бои, но врагу удалось прорвать линию фронта - мы отступили. Переправы разрушены. Через реку Оскол вплавь - под обстрелом. До города добрались поздней ночью. Нам было приказано ждать дивизию и держаться любой ценой…
Потом были бои за Сталинград, от которого и началось наше наступление. Ожесточенные бои за гору Кремянец в районе Изюма: немцы приковали своих пулеметчиков, чтобы те не сдавали позиций. Изюм взяли летом 1943-го.
К концу зимы 1944 г. освободили Запорожье, весной - Одессу, летом - Кишинев. Потом дивизию перебросили на 1-й Белорусский фронт, которым командовал Георгий Жуков. Двинулись на Западную Украину, затем - на Варшаву, Кюстрин, Одер, Лансберг, Берлин…»
Доблесть в мирное время
После войны Яков Сидорович продолжал служить в войсках.
В 1956 г. стал зам. заведующего приемным отделом Брестского областного аптечного склада. В 1963 г. - заведующий Брестским областным аптечным складом. Построил 2 складских помещения. Внедрил информационные технологии, улучшил материально-техническую базу. В 1970 г. Я. Колесник награжден медалью «За доблестный труд». В 1985–1992 г.г. работал провизором-технологом Брестского аптечного управления.
Партизанский «щит» здоровья
Врачу из Гомеля Максиму Ермакову было 27 лет, когда началась Великая Отечественная война. С первых дней - на фронте: командир санроты, начальник медслужбы полка, медсанбата дивизии… В ноябре 1942 года получил контузию и попал в плен. Чудом выжил в фашистском лагере смерти «Гросслазарет» (См. «МВ» за 08.05.2008 г., № 19). После побега из концлагеря оказался в Шитовском партизанском соединении, был назначен начальником медслужбы одного из отрядов, затем - всего формирования.
Публикуем воспоминания ветерана здравоохранения о партизанских буднях медиков.
К концу 1942 года отряд Ивана Шитова вырос в крупное партизанское соединение, имевшее свою медслужбу. Квалифицированных кадров поначалу не хватало, но ряды партизан пополняли врачи, фельдшера, медсестры, волей судьбы оказавшиеся в тылу врага, бежавшие из фашистского плена.
Врачи Григорий Кочетов, Николай Макаров, фельдшер Леонид Чебыкин возглавили медподразделения в отрядах им. Кирова, «За Родину», им. Чапаева. Елена Струк, до войны работавшая в хирургическом отделении Туровской больницы, стала старшей медсестрой госпиталя, а через некоторое время с помощью хирурга Федора Гончарова овладела навыками операционной сестры. С обязанностями и сама справлялась отлично, и обучала перевязочных медсестер для работы в лазаретах.
До середины 1943 г. медоснащение получали с Большой земли от случая к случаю. Елена учила своих помощниц делать бинты из простынного полотна, подушечки для перевязочных пакетов, в которых вместо ваты использовали льняную паклю, растущий на болотистых местах ситник и др. Несмотря на сложные условия партизанского быта, настойчиво требовала от медсестер соблюдать правила асептики и антисептики. Когда раздобыли трофейный автоклав с биксами и примусами, Елена обучила девочек работать с ним.
Фельдшер Степан Лещенко (до фашистской оккупации - аптекарь в пос. Василевичи) стал начальником аптеки. Вел строгий учет лекарств, следил, чтобы отрядные лазареты вовремя пополнялись медикаментами. Стараниями хирургов освоил технику масочного наркоза и помогал при операциях.
С активизацией боевых действий раненых стало больше, справляться с возросшим объемом работы медики не успевали. Мы обучили партизан навыкам само- и взаимопомощи при ранении в бою: наложению повязок, остановке кровотечения жгутом с закруткой из любой мягкой ткани, фиксации поврежденной кости и др.
За короткий срок подготовили 69 санинструкторов, 102 санитара; в каждом взводе создали санзвено, в ротах - санотделения. Это улучшило медобслуживание партизан, в отрядах установили санконтроль за убоем скота, хранением продуктов питания, работой пищеблоков, выполнением правил личной и общественной гигиены.
Ежедневно несколько групп по 3–4 чел. уходили на боевые задания. Они действовали на большом расстоянии от основной базы, поэтому в каждой находился санактивист, который оказывал помощь раненым, эвакуировал в лазарет или партизанский госпиталь. Случалось, пострадавших несколько суток несли на самодельных носилках. Если удавалось раздобыть лошадь - доставляли верхом или на телеге, зимой - на санях. Фашистские гарнизоны обходили ночью, а днем раненых укрывали крестьяне.
Полевая хирургия
Эффективно действовала хирургическая группа усиления (ХГУ), в которую входили хирург, ассистент, наркотизатор, операционная сестра, санитары. За ними был закреплен транспорт. ХГУ имела все необходимое для 2–3 операций и работала в полевых условиях. Если раненые после операции были нетранспортабельны, разворачивали временный стационар.
На базе хирургического отделения госпиталя организовали для врачей и фельдшеров курсы по военно-полевой хирургии. Как ведущий хирург медслужбы я принимал у курсантов экзамены, наиболее подготовленные получили разрешение самостоятельно проводить в лазаретах первичную хирургическую обработку ран, участвовали в несложных операциях.
Вместе с начаптеки мы раздобыли отличный самогонный аппарат и приспособили его для приготовления дистиллированной и бидистиллированной воды. Стали готовить 0,25%, 0,5%, 2% растворы новокаина, физраствор, 5% - глюкозы, 10% - поваренной соли. Это дало возможность широко внедрять квалифицированное хирургическое лечение. Операции проводили в крестьянской хате, шалаше, землянке, случалось - и на телеге. Если оперировать приходилось на открытом воздухе, над раненым развешивали простыню, смоченную 0,2% раствором хлорамина или карболовой кислоты. Операционным столом служил щит из досок или теса. Раненый Григорий Харитоненко приделал к нему складные железные ножки, а потом навесил с двух концов деревянные щитки: можно было менять положение тела во время операции.
Для медслужбы выделяли лучших лошадей, телеги, упряжь; ездовым назначали санитара, который помогал медсестре ухаживать в пути за ранеными. Партизаны часто меняли дислокацию, переезжая с места на место по тряским, ухабистым дорогам. Мы старались, чтобы транспортировка не доставляла раненым и больным вреда. При переездах вводили внутримышечно обезболивающие средства, тяжелым - по 2 разовых дозы, иногда - по 3, уменьшая опасность травматического шока.
Фельдшер Владимир Колобков придумал сетку из веревок. Под нее на телегу стелили сено, солому, летом - зеленые ветки; сверху - постель, на которую укладывали раненого. Со временем над повозкой установили каркас (его делали из прутьев лозы или из проволоки), накрыли плащ-палаткой - это защищало от дождя и снега, а летом - от палящего солнца.
Коса вместо скальпеля
Нередко использовали для лечения проверенные народные средства (см. «партизанские» рисунки). Медработники и выздоравливающие раненые собирали зверобой, бессмертник, подорожник, ландыш, валериану, чернику, малину и др. целебные растения. Из них в госпитальной аптеке готовили настои, отвары и др. Измельченные листья алоэ с ежовым жиром использовали как противовоспалительное средство при гнойных ранах и кожных заболеваниях.
Не забывали и о физиотерапии. Фельдшер Максим Митичкин до войны работал в ФТО Лепельского военного госпиталя; отлично владел техникой массажа, знал, как применять торфо- и грязелечение. Тепловые процедуры разогретым песком, картофелем, льняным семенем, согревающие компрессы, растирания помогали выздоровлению раненых в послеоперационном периоде, особенно - при восстановлении функций конечностей.
В хозчасти из подручных материалов делали шины; парашютные ранцы приспособили для изготовления санитарных сумок, полотнищ и лямок для носилок. Полотно косы в руках умельцев превращалось в хирургические скальпели или ампутационные ножи. Из оцинкованной жести мастерили стерилизаторы.
Партизаны Сергей Уткин, Семен Воробей, Иван Семуткин с фельдшером Евгением Осиповым сконструировали разборную дезкамеру. По образцу изготовили еще 4 и установили в нескольких деревнях. Дезкамеры помогли снизить инфекционную заболеваемость среди жителей.
За время действия Шитовского партизанского соединения оказана медпомощь 431 раненому; при хирургической активности 60,4% послеоперационная летальность составила 1,9%; 73,3% пострадавших партизан возвращены в строй.
Максим ЕРМАКОВ, ветеран партизанского движения, Гомель.
К победе - на санитарном поезде
Галину ПОГОРЕЛОВУ, ветерана Великой Отечественной войны, бывшую старшую медсестру райполиклиники Щучинской ЦРБ, пришли поздравить с 86-летием главврач Станислав АМБРУШКЕВИЧ, председатель профкома Елена ПОДЕЛИНСКАЯ и нынешняя старшая медсестра райполиклиники Людмила ХРЕПТОВИЧ.
Галина Погорелова, бывшая старшая медсестра райполиклиники Щучинской ЦРБ, прошла Великую Отечественную войну до последнего дня. Точнее - проехала в прифронтовом санитарном поезде № 1151.
Минуло 68 лет, но память сохранила мельчайшие подробности.
Утро 22 июня. Шутя и переговариваясь, бежит Галя с подружками через луг к лесу - за земляникой. Солнце только вынырнуло из-за горизонта. Ноги приятно холодит чистая роса. Солнечная поляна вся в душистой ягоде. Одну горсть - в рот, вторую - в кружку. Вкуснотища! Быстро наполнили гладыши доверху. Возвращались в родной поселок Черноисточинск, что в 20 километрах от Нижнего Тагила, перемазанные душистой сладостью, веселые, довольные. Удивило, что все окна в домах - настежь. Откуда-то донеслось: «Война началась».
На следующий день 17-летние девчонки пошли проситься на фронт. В ответ: «Рановато вам!» Штурмовали военкомат трижды, повестку Галина, успевшая закончить Нижнетагильское медучилище, получила лишь в июне 1942-го.
Местом службы стал санитарный поезд. Забирали раненых с линии фронта и доставляли к тыловому составу. Так и курсировал, как челнок, в горячей прифронтовой зоне ее 1151-й. От бомбежек прятались в придорожной траве и редких перелесках вдоль «железки». На себе тащили в укрытие и беспомощных раненых. Галина опекала 3 вагона: перевязывала, поворачивала, обмывала, поила, кормила бойцов, и даже... сворачивала им самокрутки. Умершим закрывала глаза...
Уже 4 месяца на фронте. Жесточайший обстрел на станции Хвойная. Ранение в ногу, сильная контузия (в 100 метрах разорвалась 500-килограммовая фугаска). За секунду до этого увидела: напарнице, молоденькой девушке-фельдшеру, осколком, как бритвой, срезало голову. От шока и контузии Галина на неделю потеряла речь и слух, но в госпиталь ехать отказалась. Выходили свои врачи с 1151-го.
Еще одно трагическое воспоминание. 1943 год. Поезд из Ленинграда, на котором в Москву вывозили обессиленных блокадников, под массированной бомбежкой превратился в настоящее пекло (1151-й шел ему навстречу). Роковой, нелепый поворот судьбы: люди, уцелевшие от голодной смерти, погибли в огне. Среди обугленных тел большинство было детских...
Где начиналось наступление, туда нас и бросали, - вспоминает Галина Ивановна. - Бывало, сутками не смыкали глаз. Поесть некогда, да и не видали разносолов. Кроме ранения, и язву на фронте заработала.
Утром проснулись от стрельбы. Услышали радостное сообщение по радио: «Победа!» Сразу пошли на Невский. Нас, девушек в гимнастерках, прохожие обнимали, целовали, благодарили. Это самое яркое воспоминание в моей жизни!
Но для Галины война не закончилась. Поезд отправили на Дальний Восток. Затем - в Маньчжурию. По пути в Харбин встретила свою любовь: свадьбу со старшиной Василием Погореловым сыграли прямо в родном составе 1151.
В Щучин приехала в 1954 году. Беларусь стала второй родиной, райбольница - единственным местом ее уже мирной службы. 40 лет проработала в райполиклинике (из них 12 - будучи на пенсии). Сначала - медсестрой в хирургическом кабинете.
Тогда не было сестер процедурных, перевязочных - все делала сама. С 9 до 12 - перевязки и другие манипуляции, затем - на приеме. Доктор Сергей Ильич Преснов принимал без отказа - больных и терапевтических, и гинекологических, и онкологических, и даже туберкулезных. Доставалось мне. Хорошо, помогала санитарочка Евгения Жук - материал стерилизовать, гипсы катать. Сейчас все это есть, а раньше - подготавливали сами.
Потом выделили ставку старшей. Проработала на этой должности четверть века. Столько было забот! Построили поликлинику, больше стало медсестер, но все же не хватало. Выполняешь обязанности старшей - и бежишь к врачу-онкологу Александре Семеновне Мерзликиной помогать ей на приеме...
На пенсии Галина Ивановна стала трудиться в инфекционном кабинете. Нужно было написать санпросветматериалы и оформить их. Поехала в Гродно за опытом, добавила своей фантазии. За цветами, горшочками ездила в Скидель. Живую зеленую стену сотворила из традисканций. Словом, создала уют, цветы даже в тени распускались! Месяца 4 «колдовала». Стенды получились информативными, красочными. Всесоюзная проверка оценила работу кабинета как образцово-показательную.
Помню, главврач Гаврильев ведет гостей. Зам. министра спрашивает у меня: «Сколько же Вы ночей не спали, чтобы такую красоту создать?» Действительно, не в бровь, а в глаз попал. Я и вправду брала ночью карандаш, рисовала на бумаге, как и что где сделать.
Главным правилом в работе, как и на фронте, было - помогать людям. Просила молоденьких медсестер, чтобы видели нужды больного человека, относились к нему чутко, сердечно, ободряли, поддерживали. Нерадивым подчиненным могла сказать резко: «Человеку не стало легче после общения с вами, подумайте над тем, чтобы заняться другой профессией».
Сегодня Галина Ивановна из-за катаракты плохо видит. Порой и не узнает кого-то на улице, но благодарные щучинцы всегда окликнут, остановятся, расспросят о здоровье, предложат помощь. Правда, в последней Галина Ивановна не нуждается: о матери заботится сын. И коллеги. При малейшем недомогании навестят, назначат лечение, нужно - положат в стационар. Приглашают на праздники, в последние годы - навещают сами. В день рождения и День медицинских работников - обязательно. Главврач Станислав Амбрушкевич покупает красивые, яркие цветы и едет с председателем профкома и нынешней старшей медсестрой райполиклиники к Галине Ивановне, чтобы выразить свое восхищение женщиной, которая вынесла на своих хрупких плечах тяготы военного мужского дела.
Она и сегодня побеждает - старость, подкрадывающуюся немощь, болезни. По утрам - обязательно делает зарядку, хлопочет по дому. И нынче, к своему 86-летию, накрыла праздничный стол для коллег. Посидели, почаевничали, Галина Ивановна вспоминала военные годы. Ее по-прежнему молодой звонкий голос задрожал лишь однажды, когда рассказывала о Дне Победы в Ленинграде. Как не растрогаться: доехала все-таки живой на 1151-м санитарном. А сколько красивых и молоденьких полегло...
Подпольная фармация
В Бресте на жилом доме № 18 по улице Советской, в котором раньше размещалась аптека № 4, установлена мемориальная доска в память Галины Аржановой.
В нескольких строках на металле - трагическая судьба и подвиг медицинского работника: «Здесь в годы Великой Отечественной войны по заданию партийного подполья работала в аптеке Галина Александровна Аржанова - связная партизанских отрядов. В декабре 1943 года после зверских пыток гитлеровцы повесили отважную патриотку».
…Галина родилась в 1922 году в селе Ивановское под Волоколамском. После семилетки поступила в Московскую фармацевтическую школу, которую окончила с отличием в 1940 году.
Выпускницу Аржанову направили в Брест, в аптеку № 4. Меньше года девушке довелось поработать в мирное время. Война застала в малознакомом городе.
Последнее Галино письмо родным датировано 20 мая 1941 года. «Совсем не имею времени... целыми днями нахожусь или в аптеке, или в управлении, готовлю к 1 июня сводку работы, чтобы послать в Минск. Это простой подсчет рецептов, но сейчас уже больше недели стоят такие жаркие и сухие дни, что нет сил работать, голова ничего не соображает.
Река все дни наполнена людьми, а я еще не купалась и не загорала. С наступлением теплой погоды ожил весь город. Брест стал шумным: и днем, и ночью люди ходят по улицам, весело разговаривают или поют…
В общем, в Бресте сейчас не скучно, но все-таки хочется побывать в родных краях. Отпуск мне обещают с 20 июля, продолжительностью, как у всех фармацевтов, кроме заведующих, - 2 недели».
В начале войны Галина установила контакт с подпольщиками, вместе с ними разносила листовки, следила за передвижениями вражеских воинских частей. По заданию Брестского подпольного комитета партии в 1942 году вернулась в аптеку. Девушка, которая уже была связной партизанского отряда имени Чернака, получила возможность снабжать бойцов лекарствами, медицинскими инструментами, перевязочным материалом.
В 1942 году родные получили последние весточки о дочери: в село Ивановское приезжал представитель штаба партизанского соединения, который и рассказал о Гале. А в октябре 1943 года по доносу предателя ее арестовало гестапо; в декабре девушку повесили.
Алексей Аржанов разыскивал дочь. 8 августа 1944 г. написал на имя заведующего брестской аптекой. Спустя 3 месяца семья получила ответ от Галиной подруги - Ольги Филиппович, возглавившей после освобождения Беларуси аптеку № 1 Бреста: «Мне очень неприятно давать Вам такие известия о дочери, но приходится писать, что есть. Дочь Ваша честно погибла за Родину. Она была связана с партизанским отрядом и все время помогала медикаментами. А в 1943 году была поймана немецкими собаками и расстреляна».
Указом Президиума Верховного Совета СССР Галина Аржанова посмертно награждена орденом Отечественной войны I степени. С 1972 года имя подпольщицы носит одна из брестских улиц.
Елена АЛЕКСИЮК, Брестское ТПРУП «Фармация». Фото из архива Брестского ТПРУП «Фармация».
Галина АРЖАНОВА поработала фармацевтом в мирное время меньше года. До Победы девушка не дожила - за помощь партизанам связную в 1943 году повесили фашисты.
В годы Великой Отечественной войны в Красной армии широко использовались санитарные поезда – железнодорожные составы, предназначенные для эвакуации и оказания медицинской помощи раненым и больным в ходе военных действий (военно-санитарный поезд), имевшие в своем составе вагоны, специально оборудованные для перевозки и лечения пострадавших, а также вспомогательные вагоны, такие как вагоны-операционные, кухни, аптеки, вагоны для персонала, вагоны-морги и т. п. Санитарные вагоны использовались в составе санитарных поездов в военное время в трех типовых спецформированиях: грузовые вагоны и теплушки в зоне боевых действий; временные военно-санитарные поезда – в ближнем тылу, а также тыловые госпитали. По внешнему виду санитарные вагоны не отличались от пассажирского вагона; внутри они, как правило, имели: отделения для заразных и незаразных больных, устраиваемые во всю ширину вагона; отделения для врачебного и обслуживающего персонала; кухню с плитой и кубом для нагревания воды, а также туалет и общий коридор вдоль стены вагона. В целях сохранения чистоты и гигиены пол покрывался линолеумом, а стены окрашивались масляной краской светлых тонов. Мебель, пол, потолок и стены делались с гладкими поверхностями, без углов, с плавным переходом от одной поверхности к другой. Мягкая мебель как трудно поддающаяся дезинфекции и очистке к постановке в санитарных вагонах не использовалась. Во время Великой Отечественной войны миллионы жизней советских солдат и мирных граждан были спасены военно-санитарными поездами, осуществлявшими не только эвакуацию и первую помощь, но и выступавшими в роли передвижных больниц, оборудованных операционными.
Санитарный вагон, представленный в экспозиции музея, был сконструирован в 1925 году и построен на заводе им. Егорова в Ленинграде в 1937 году. После начала Великой Отечественной войны 24 июня 1941 года Народный комиссариат путей сообщения СССП дал указание о формировании 288 санитарных поездов. Для этих целей было переоборудовано 6000 пассажирских вагонов, в основном четырехосных, которые применялись для перевозки раненых, больных солдат и офицеров. Санитарный вагон, переоборудованный из классного деревянного пригородного пассажирского вагона, имеет деревянный кузов, покрытый снаружи металлическими листами толщиной 1,5 мм. В нем вдоль боковых стенок установлено 10 трехъярусных полок с креплениями для носилок и приспособлениями для принятия пищи в лежачем положении; перевязочная; купе медперсонала; душевая; туалет и другие служебные помещения.
Реставрационно-восстановительные работы санитарного вагона проведены в вагонном депо железнодорожной станции Ожерелье Московской железной дороги. Санитарный железнодорожный вагон передан в дар музею Федеральной службой железнодорожных войск в 1995 году.
Масса вагона – 42 т
Длина вагона полная (по осям сцепок) – 21,4 м
Длина вагона (кузова с тамбурами) – 20,2 м
Ширина – 3,14 м
Высота кузова – 2,9 м
Высота от головки рельса – 3,75 м
База вагона – 8,2 м
Вагонные тележки – типа ЦНИИ
Сцепные устройства – автосцепка с буферами
Вместимость – 30 человек.
