Молдавская ССР: история образования, описание, районы и города. Герб и флаг Молдавской ССР

Сегодня знаменательная дата - 75 летие со дня окончание Бессарабской операции (28 июня — 3 июля 1940 г.), в результате которой была освобождена Бессарабия и присоединена к СССР Северная Буковина.

Прежде чем посмотреть фотоальбом, посвященный этому событию, рекомендую, друзья, в качестве экскурса в историю статью Сергея Лебедева " Русское лето Бессарабии".

Русское лето Бессарабии

Временно отторгнутая от России территория между Днестром и Прутом была воссоединена с ней 75 лет назад

Расположенная в треугольнике между реками Днестр, Прут и Черным морем Бессарабия вошла в состав Российской Империи после русско-турецкой войны 1806-12 гг. В дохристианскую эпоху в этих благодатных местах жило фракийское племя бессов (от которого и произошло название края), затем сюда стали проникать славяне, а затем эти земли составляли часть Молдавского княжества.

После крушения монархии и победы большевиков в Петрограде, весной 1918 года Бессарабия была захвачена румынами. Ни красные, ни белые не признали аннексии. Оккупационный режим был грубым и жестоким. Все бессарабцы, включая молдаван, которые являются очень близкородственным румынам народом, считались людьми второго сорта. Практически все значительные должности в румынской Бессарабии занимали «регацане», то есть уроженцы королевской Румынии в старых (до 1918 года) границах. Несмотря на проводимую в крае насильственную румынизацию, профессор Ясского университета Гибу в 1936 г. в докладе на имя министра просвещения Румынии Петровича признал: «По духу своему Бессарабия теперь несравненно более русская, чем в 1918 г…. И сейчас в городах почти все охотно говорят по-русски и читают чаще всего русскую прессу, всячески препятствующую утверждению румынизма».

________________

1. Советский танк Т-26 в поле в Бессарабии. 1940 г.

2. Советский офицер разговаривает с крестьянами в Бессарабии. 1940 г.

3. Советские танки Т-26 на улице бессарабского городка. Июнь-июль 1940 г.

4. Советские и румынские офицеры на переговорах во время Бессарабской операции. Июнь-июль 1940 г.

5. Советские танки БТ-7 на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

6. Советские артиллерийские тягачи Т-20 «Комсомолец» с 45-мм пушками на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

7. Советские тракторные тягачи СХТЗ-НАТИ буксируют 152-мм гаубицы 1909/30 на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

8. Жители Бессарабии наблюдают за проезжающими по дороге советскими бронеавтомобилями БА-10. Июнь-июль 1940 г.

9. Советский танк Т-26 и бронеавтомобили БА-10 на дороге в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г.

10. Бессарабские крестьяне наблюдают за переправой советских войск через реку. Июнь-июль 1940 г.

11. Советские бронеавтомобили БА-10 на дороге в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г.

12. Разоруженные Красной Армией румынские жандармы в строю. Июнь-июль 1940 г.

13. Тракторные тягачи «Сталинец» буксируют 122-мм корпусные пушки А-19 во время парада в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

14. Советский офицер во время разоружения румынских жандармов в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г. .

15. Народный комиссар обороны СССР маршал Советского Союза Семён Константинович Тимошенко (1895—1970) с бессарабскими крестьянами. 1940 г.

16. Жители Кишинева на параде по случаю прихода Красной Армии. 04-05.07.1940 г.

18. Советский летчик разговаривает с бессарабскими крестьянами у самолета У-2. Июнь-июль 1940 г.

Во второй половине 30-х годов наблюдается постепенная внешнеполитическая переориентация Румынии с Франции на Германию. 18 марта 1938 г. Румыния одобрила «аншлюс» Австрии1. Через полгода, будучи в Париже, король Карл II категорично заявил, что «Россия остаётся Россией, и какие бы то ни было союзы с ней, если Франция попыталась бы их нам навязать, мы порвём»2.

Всё это вело ко всё большей изоляции Румынии на международной арене. Даже накануне мюнхенской трагедии, в ответ на все попытки чехословацкого министра иностранных дел К. Крофты привлечь внимание союзников Праги по Малой Антанте к обсуждению вопроса о непосредственной, после «аншлюса» Австрии, угрозе Чехословакии, румыны не изменили своей внешнеполитической линии поведения. Немцев они постоянно заверяли, что не пропустят советских войск в Чехословакию, а к концу 1938 года прогерманский политический курс Бухареста стал ещё более наглядным3.

Уже после Мюнхена в одной из своих бесед с германским послом Фабрициусом король заявил, что «он лучше хотел бы видеть в своей стране немцев в качестве врагов, нежели русских в качестве друзей»4. Ни в одном из румынских правительственных коммюнике, опубликованных в дни Мюнхена, не нашлось ни слова осуждения в адрес гитлеровской агрессии против союзницы Румынии – Чехословакии.

Во время ноябрьских 1938 г. визитов Карла в ряд западных стран его встречи с политиками Великобритании, Франции и Бельгии носили больше протокольный характер, в то время как посещение гитлеровской Германии имело характер деловой. В Бертехсгадене он был принят фюрером и В. Кейтелем, была фактически достигнута договорённость о заключении крайне выгодного для Германии торгового договора между двумя странами5. По этому договору, подписанному 23 марта 1939 г. в Бухаресте, весь румынский экспорт был поставлен под немецкий контроль6. Таким образом, ослеплённая ненавистью к СССР, полуфеодальная румынская элита загоняла свою страну в полный внешнеполитический тупик и ставила её будущее в исключительную зависимость от фашистской Германии.

В последние предвоенные годы бессарабский вопрос открыто не поднимался в двухсторонних советско-румынских отношениях. Хотя Советский Союз никогда, с 1918 г., не признавал аннексию Бессарабии Румынией, однако приближение новой мировой войны постепенно ставило бессарабский вопрос в плоскость практического решения. При этом румынское руководство совершенно неадекватно оценивало складывающуюся ситуацию. Так, оценивая ход московских англо-франко-советских переговоров, 21 августа 1939 г. румынский посол в Париже, сообщая об отрицательном ответе Варшавы на возможность пропуска советских войск для боевого соприкосновения с вермахтом, советовал своему правительству занять аналогичную позицию. Правда в Бухаресте «были и сами с усами»: в тот же день, в беседе с премьером А. Кэлинеску, король заявил, что на возможный англо-французский запрос о пропуске русских войск ответ будет дан, «когда будет война. Во всяком случае, необходимо, прежде всего, безоговорочное признание Бессарабии»7. А ещё 11 августа Карл II ответил турецкому президенту Мустафе Исмету Инёню, что ни при каких обстоятельствах не допустит пропуска Красной Армии через румынскую территорию, даже если она придёт «на помощь румынской армии»8.

Так называемый «пакт Молотова-Риббентропа» от 23 августа 1939 г.9 стал первым реальным сигналом подготовки решения бессарабского вопроса и он вызвал растерянность в Бухаресте. Советское руководство понимало «свою заинтересованность в Бессарабии» исключительно как её возврат и включение в состав СССР. В Бухаресте, естественно, не зная о дополнительном секретном протоколе, в целом правильно оценили возможные последствия советско-германского договора для Румынии10. Как писал тогдашний министр иностранных дел Г. Гафенку, Россия «хочет вернуть свои границы периода до 1914 г., а Германия не имеет ни права, ни желания помешать ей в этом»11.

27 августа румынское руководство вновь уверило нацистов в дружбе с ними, в качестве аргумента пользу этого тезиса заявив, что ничего не делало в пользу улучшения отношений с советской стороной. Будущее своей страны оно видело исключительно на пути теснейших взаимоотношений с Германией. Румыния «хочет идти рука об руку с Германией в русском вопросе» и останется «нейтральной в любом конфликте между Германией и Польшей, даже если Англия и Франция вмешаются в него». Также было обещано продолжать продавать стратегическое сырьё рейху12.

Начало войны в Европе, успехи Германии в Польше и бездеятельность Англии и Франции усилили стремление Румынии дистанцироваться от них. Вступление Красной Армии в Польшу привело к тому, что Бухарест, вопреки действующему польско-румынскому договору, заявил 8 сентября 1939 г. о своем нейтралитете в происходящих событиях13 и активизировал поиски союзника против Москвы среди великих держав. Для этого румынское руководство постоянно напоминало всем заинтересованным сторонам, что «на Днестре оно защищает от большевизма не только себя, но и всю европейскую цивилизацию».

Но, поскольку и Англия с Францией, и Германия с Италией заняли уклончивую позицию, румынская элита продолжила свою «политику балансирования»14. Но на практике Румыния всё более и более сползала под германское влияние. С целью заручиться поддержкой третьего рейха член Коронного совета и один из крупнейших румынских промышленников И. Джигурту был направлен в Берлин под видом «частного визитёра». 9 сентября он был принят Г. Герингом, которого заверил, что Германия может доверять Румынии, так как последняя нужна рейху, чтобы «сдерживать Россию»15. А 19 сентября румыны интернировали польское правительство, пытавшееся эвакуироваться через Румынию на Запад. Как отметил российский историк М. Мельтюхов, «Румыния предпочла прислушаться к „дружеским” советам Германии»16.

Даже в условиях начавшейся мировой войны, румынское руководство было более всего озабочено «возможностью» румыно-советского конфликта. Так, 28 сентября оно запросило французское правительство: «Вступят ли Франция и Великобритания в войну против России? Сумеют ли они обеспечить нам эффективную помощь путём присылки эскадрилий в страну и англо-французского флота в Чёрное море?» Указание французского дипломата в Бухаресте на необходимость разгрома Германии, а не соглашения с ней, вызвало ответную реплику со стороны Гафенку: «Поражение Германии не решит проблему Европы. За спиной Германии поднялась Россия... Поэтому, после победы над Германией, потребуется новая победа над Россией»17.

Таким образом, румынское руководство выступало за англо-франко-германское соглашение за счёт СССР. В этом смысле, 30 сентября румыны предложили итальянцам посодействовать нахождению компромисса между воюющими странами, поскольку продолжение войны идёт на пользу лишь коммунизму и славянству. Бухарест вновь и вновь напоминал великим державам о том, что на Днестре именно он являются «защитником европейской цивилизации» от большевизма. Естественно, что ни одна из воюющих сторон не видела в Румынии особой ценности в деле «защиты европейской цивилизации», поэтому все эти «предложения» были проигнорированы18.

«3 ноября Румыния вновь пыталась выяснить у Англии и Франции, распространяются ли их гарантии на Бессарабию, шантажируя их возможностью сближения с Германией. 14 декабря Англия заявила, что гарантии распространяются на Бессарабию в том случае, если Румынии немедленно поможет Турция и если Италия не будет препятствовать этой помощи... Франция присоединилась к такому ответу... Вместе с тем, 15 декабря Румыния просила Англию сохранить её ответ в тайне, поскольку его разглашение могло бы толкнуть СССР на насильственное решение бессарабского вопроса. Попытки Румынии получить гарантированную поддержку против СССР со стороны соседей также не принесли результатов. Союзники по балканской Антанте не были заинтересованы втягиваться в советско-румынский конфликт. Венгрия и Болгария стремились реализовать собственные территориальные претензии к Румынии. Италия рассчитывала продолжить сближение с Венгрией и ограничилась общими обещаниями. В ответ на постоянные запросы румынского руководства относительно возможности советской агрессии, Германия, добивавшаяся стабилизации цен на нефть, 8 февраля 1940 г. ответила, что положение Румынии её не беспокоит, поскольку она не предвидит никакой русской агрессии.

29 марта 1940 г. НКИД В.М. Молотов на сессии Верховного Совета СССР заявил, что „у нас нет пакта о ненападении с Румынией. Это объясняется наличием нерешенного спорного вопроса о Бессарабии, захват которой Румынией Советский Союз никогда не признавал, хотя и никогда не ставил вопрос о возвращении Бессарабии военным путем”. Это заявление вызвало в Румынии определенное беспокойство. Уже 30 марта румынский премьер-министр Г. Тэтэреску уведомил Германию о необходимости дальнейшего перевооружения румынской армии и просил повлиять на Москву, чтобы она не претендовала на Бессарабию. На это был получен ответ, что отношения с Румынией будут зависеть от выполнения ею своих экономических обязательств перед Германией»19.

В таких условиях, к середине 1940 г. усиливается дальнейшая прогерманская ориентация внешней политики румынских правящих кругов. Более того, немцам был выгоден иррациональный страх румынской олигархии перед лицом СССР и усиление её антисоветского курса, так как при этом Бухарест привязывался ещё теснее к Берлину. Так, например, заявляя румынским правящим кругам, что она постоянно «заступается» за Румынию в Москве, Германия добивалась всё новых уступок во взаимоотношениях с румынской стороной. Ещё 28 марта 1940 г. германские дипломатические представители в Бухаресте Фабрициус и Клодиус объясняли своим шефам в Берлине, что, благодаря такой линии, Германия покупает румынскую нефть по цене на 150% более низкой, чем на мировом рынке20.

В результате этой политики, 28 мая с Германией был заключён «нефтяной пакт», вследствие которого вермахт получил надёжную и стабильную сырьевую базу. Тогда же Коронный совет принял решение предложить Германии «дружбу» и добиваться политического союза с ней. Однако, одновременно румыны опасались и оккупации своей страны немцами. В начале того же месяца Карл II через своего эмиссара обратился в Берлин с просьбой «помочь возвести оборонительную стену на востоке» – на советско-румынской «демаркационной линии». Тогда же король принял Фабрициуса и заявил ему, что будущее Румынии зависит только от Германии. 22 мая с той же просьбой к германскому послу в Бухаресте обратился министр иностранных дел Г. Гафенку, однако Фабрициус посоветовал ему урегулировать румыно-советские отношения мирными средствами21. Вскоре Гафенку подал в отставку, и на его место был назначен И. Джигурту, откровенный сторонник теснейшего сближения Румынии с Германией. «Гитлеровская Германия, однако, не спешила ответить положительно на румынские предложения».

Но румыны продолжали настаивать перед немцами на своём антисоветском и прогерманском курсе. Так, 20 июня премьер Г. Тэтэреску передал Фабрициусу ноту, в которой предлагал свою страну в качестве «верного союзника рейха», говоря о «всегда существовавшей общности интересов» между двумя государствами. Он отмечал, что мощь Румынии является гарантией того, что она будет в состоянии выполнить свою роль защитника Днестра и устья Дуная. О том же в беседе с американским посланником Ф. Гюнтером 24 июня говорил и И. Джигурту, заявив, в частности, что «Румыния надеется получить в ближайшее время большое количество немецкого оружия, при помощи которого она сможет в течение не менее 4-х месяцев вести войну с СССР. Румынский министр иностранных дел заявил также, что надеется на помощь итальянской авиации»22.

Фабрициус сообщал в Берлин о надеждах Бухареста на то, что после скорой победы на Западе, Германия будет «сдерживать» Советский Союз. Министр иностранных дел даже заявил ему о «готовности» вернуть СССР часть Бессарабии, в границах 1856 г., но не пускать его к Дунаю23. Естественно, в сложившейся международной ситуации, когда в результате гитлеровского наступления на Запад Франция и Англия надолго «выходили из игры» и в то же время основные силы вермахта были пока скованы на западе Европы, Советский Союз посчитал весьма разумным использовать данное положение с целью мирного разрешения бессарабского вопроса.
Параллельно с военными, Советское правительство предприняло и дипломатические усилия по окончательному разрешению территориального спора с Румынией. 23 июня оно предупредило германское правительство о своих намерениях в отношении Бессарабии и Буковины24. Как видно из информации посла Шуленбурга в Берлин, Молотов заявил ему, что «решение бессарабского вопроса не терпит дальнейших отлагательств... Советское правительство ещё старается разрешить вопрос мирным путём, но оно намерено использовать силу, если румынское правительство отвергнет мирное соглашение»25. Немцы согласились с вхождением в состав СССР, кроме Бессарабии, ещё и северной части Буковины26.

26 июня в 10 часов вечера ми¬нистр иностранных дел СССР В.М. Молотов предъявил румынскому правительству ноту, в которой пот¬ребовал уступить Бессарабию и Северную Буковину в течение 24 часов27. В ответе Молотову посланник Дэвидеску пытался оспорить советские аргументы, однако это не произвело на наркома никакого впечатления28. Уже 28-29 июня эти территории де-факто вошли в состав Советского Союза. Карл II обратился за помощью к Германии, но не получил её29, т.к. в соответствии с пактом Молотова-Риббент-ропа немцы уже заверили советское правительство в «отсутствии интереса» в отношении Бессарабии30. В этом контексте, следует заметить, что, во-первых, Гит¬лер никогда не стал бы воевать с кем-либо ради румынских интересов (это смешно!), а, во-вторых, он был ещё не готов к войне против СССР. Румынские власти обратились и к своим турецким, греческим и югославским союзникам, однако и с их стороны не получили никаких гарантий помощи в случае военного столкновения с СССР31.

В этой связи известный германский историк А. Хилльгрубер констатирует, что «политически в бессарабском вопросе Румыния оказалась в полной изоляции»32. А румын И. Константин делает вывод, что «и Берлин, и Рим дали „зелёный свет” Московскому правительству для аннексии Бессарабии и разрушения таким образом территориальной целостности Румынии»33.

Интересна трактовка событий, принадлежащая известному израильскому историку Габриэлю Городецкому: «Получив ультиматум, король Кароль, буквально в бешенстве, вызвал германского посла во дворец. Однако бесконечные интриги короля лишили его всякого уважения в глазах всех великих держав. Риббентроп прямо обвинил его в натравливании одной воюющей стороны на другую, когда он сначала получил английские гарантии, а потом искал поддержки у Германии после того, как её превосходство стало очевидным. К своему ужасу, король обнаружил, что итальянцы тоже сочувствовали претензиям русских. В конце концов, он попытался заручиться поддержкой англичан, мрачными красками рисуя советскую угрозу Проливам. Он призывал Черчилля действовать, „как лорд Солсбери и мистер Дизраэли, когда Бессарабия перешла в другие руки в 1878 г.” Но в Лондоне к подобным намекам отнеслись как к „желанию румын в настоящий момент напугать нас до дрожи замыслами русских”»34.

Дело, однако, состояло в том, что англичане были, в первую очередь, озабочены обеспечением собственной безопасности и «румынские проблемы» волновали их меньше всего. С этой целью важнейшей задачей являлось налаживание нормальных связей с Советским Союзом, как потенциальным союзником в борьбе с гитлеровской Германией. После поражения Франции в Москву прибыл новый английский посол Стафорд Криппс, сторонник теснейшего взаимодействия Великобритании и СССР35.

Во время своей первой беседы с новым послом, 14 июня 1940 г. В.М. Молотов отметил, что СССР имеет особые интересы в Румынии. В Лондоне правильно поняли чего хочет Москва, поэтому в ночь с 24 на 25 июня Крипсу был выслан текст послания премьер-министра. «Криппс, – указывает официальный британский историограф второй мировой войны Л. Вудвард, – был проинструктирован уклоняться от дискуссий о Бессарабии. Если необходимо, он мог сказать, что наше отношение в значительной мере будет зависеть от турецкой позиции. Если будут упомянуты балтийские государства, сэр Криппс должен будет высказать убеждение, что недавние действия Советского правительства были вызваны „величиной и размахом” немецкой военной опасности, сегодня угрожающей России, что и действия Советского правительства можно считать мероприятиями по самозащите»36.

В этом контексте, украинский исследователь Владимир Макарчук отмечает, что «с Великобританией, „гарантом” румынских границ, торг [СССР] за Бессарабию начался скорее, чем с Германией, и проходил куда легче». А уже 22 октября 1940 г. английское правительство направило советскому руководству Меморандум, в котором отмечалось, что «британское правительство признаёт де-факто суверенитет СССР в Прибалтике, Бессарабии, Западной Украине и Западной Белоруссии»37.

А вот как комментируют англосаксонскую позицию румынские историки В. Фл. Добринеску и И. Константин: «Английская реакция на аннексию Бессарабии, Северной Буковины и района Герца выразила безразличие и пассивность... В то драматическое для румынского народа время Англия нашла „оправданными” советские и болгарские претензии на важнейшие части румынской территории и желала румыно-венгерского столкновения, которое де-факто вывело бы СССР к Карпатам и спровоцировало бы советско-германский конфликт... Реакция американских властей в отношении трагических событий, свалившихся на Румынию в конце июня 1940 года, выразилась в „молчаливом согласии”, что не могло не повлиять и на общественное мнение этой страны»38.

И. Константин осведомляет читателя, что «вся английская пресса, – информировал Бухарест В.В. Циля*, – „приветствует успех русской дипломатии в отношении вступления в Румынию”. Эти издания пришли к выводу, что данная акция „не имеет антианглийской направленности, а, напротив, будет иметь катастрофические последствия для Германии и Италии, если возрастёт русское влияние на Балканах”. Такие газеты, как „New Chronicle” и „Daily Herald”, считали претензии Советского Союза к Румынии„справедливыми”»39.

Г. Городецкий, оценивая эти события, отмечает, что «мотивы поведения Сталина обусловливались в первую очередь чистой Realpolitik... Оккупация Бессарабии и Северной Буковины в конце июня 1940 г. была скорее результатом желания обезопасить себя на Балканах и побережье Черного моря, чем следствием ненасытного аппетита русских, как это часто представляют в литературе. Экспансия per se была лишена всякого идеологического мотива... Распространение советской системы безопасности на устье Дуная создавало необходимую глубину обороны для Севастополя и Одессы, находившихся всего лишь в 40 км от румынской границы... Оккупация Северной Буковины также мотивировалась стратегическими соображениями. Она принесла Сталину контроль над главными железными дорогами между Украиной и Бессарабией через Черновцы и Львов... Королю Каролю было настоятельно рекомендовано уступить Бессарабию без сопротивления»40.

Принимая во внимание наличие разных оценок произошедшего надо признать, что для молдавского народа включение Бессарабии в состав СССР явилось положительным событием, освободившим его от 22-летнего чужеземного господства и создавшим условия для восстановления его государственности. 2 августа 1940 г. была образована Молдавская ССР, правопреемницей которой является современная Республика Молдова.

В румынской историографии события июня 1940 года интерпретируются исключительно отрицательно41. В румынской националистической историографии о ХХ-м веке (о специалистах из области античной, средневековой и новой истории мы ничего сказать не можем, т.к. недостаточно знакомы с соответствующей научной литературой) тенденция к реалистическому освещению и анализу действительности присутствует лишь очень относительно, зато господствует стремление к отражению событий с «патриотических» позиций. Другими словами, главной задачей многих румынских историков контемпоранистов (естественно, имеются и исключения) является не выяснение исторической истины, а внедрение в умы ультранационалистической концепции румынизма. Данная констатация относится в первую очередь к историографии именно бессарабского вопроса. Даже с точки зрения «профессионально-технической», доминирует линия на прямое игнорирование фактов, не вписывающихся в идею «румынского патриотизма» и, одновременно, сильно преувеличивается фактологический аспект, «подтверждающий» румыно-националистические мифы.

«В контексте написания румынской истории „объективность” понимается как „соответствие румынским национальным интересам”, а это означает, что мои выводы могут разочаровать румынских читателей»42, – сетует голландец ван Мёрс. Наверное, г-н Мёрс не сильно ошибался, когда писал, что «его выводы разочаруют» слишком многих румынских историков и молдавских историков румыно-унионистской ориентации. И, к сожалению, данный вывод действителен в целом для румынской исторической науки всего новейшего времени, во всяком случае, он верен в отношении работ, прямо или косвенно анализирующих бессарабский вопрос, хотя за последние 90 лет в Румынии сменились несколько режимов и даже общественно-экономических формаций.

В румынской историографии делаются также попытки доказать, что события 28 июня 1940 г. являются прямым следствием пакта Молотова-Риббентропа. Де-юре – это не так, так как подписанные документы не содержали ничего по поводу раздела территорий43. Де-факто – частично это так, поскольку в них идёт речь об «интересе» сторон в отношении ряда территорий. Но, опять-таки, вхождение Бессарабии в состав СССР не являлось прямым результатом (а возможно, лишь косвенным) советско-германского соглашения. «28 июня» стало возможным благодаря коренному изменению международной конъюнктуры. Кроме того, не следует забывать, что данное событие стало следствием 22-летней борьбы советской дипломатии за возврат Пруто-Днестровской Молдовы в состав советского государства. Но даже если предположить, что указанный договор имел по отношению к Бессарабии реальное (или юридическое) значение, 22 июня 1941 г. он утратил силу в результате нападения фашистской Германии и её союзника Румынии на СССР. Таким образом, «22 июня» аннулировало любые последствия «23 августа». Но обо всём этом пойдёт речь далее.

Однако, политическое руководство Румынии капитулировало и отдало без борьбы эти провинции, которые считало «исторически румынскими»44. Советскому Союзу уступили без малейшего, пусть символического, сопротивления более 50 тыс. км2 с населением около 4 млн. человек. Но если румынское государство считало её своей, – «плотью от плоти страны», – тогда следовало защищать её любой ценой и любыми жертвами, как защищает мать своих детей.

Тот факт, что этого не случилось, вольно или невольно доказывает, что Бессарабия была «нелюбимым ребёнком» Румынии, чужой дочерью «Родины-матери» и, фактически, в течение 22 лет – колонией, у которой только брали, не возвращая взамен ничего. То, что не защищаешь, более тебе не принадлежит. Так что если до этого момента Румыния имела ещё право на какие-то «исторические» и «моральные» претензии в отношении Бессарабии, пусть и непризнанные всем мировым сообществом, то события июня 1940 г. рассеяли их окончательно. Правда, наш народ «не спросили» не только в 1918 г., но и в 1940-м!

Естественно, сегодня сложно точно сказать, о чём думали все бессарабцы в 1940 г., но если предположить невозможное и в 1940 г. был бы проведён референдум, на котором население Бессарабии, без давления, под международным контролем, свободно бы выразило своё мнение, – по итогам волеизъявления только в составе Румынии не осталось бы. Данный вывод подтверждается хотя бы следующим фактом: на 8 июля 1940 г. в румынской армии в бегах числились 61970 солдат и офицеров45. Подавляющее их большинство были бессарабцами.

Уильям Максвелл, будучи очевидцем этих процессов, писал в статье «Бессарабия», что 28 июня 1940 г. «в самой Румынии начался немедленный выезд из других румынских провинций молдаван, украинцев и особенно евреев в освобожденные Бессарабию и Буковину… Каждая станция вдоль железнодорожных путей, ведущих в Бессарабию, была полна людей, ожидавших поездов. Те, кто не мог найти другого способа, шли пешком, скрываясь днем в лесах во избежание возврата назад»46. По свидетельствам этого журналиста, поезда по дорогам в Бессарабию подвергались обстрелам из стрелкового оружия, что привело к многочисленным жертвам.

Объективные цифры и исторические факты говорят сами за себя. В подавляющем своем большинстве бессарабцы вовсе не считали себя «румынами», а считали оккупированным и ограбляемым румынами населением. Вот почему, за самым небольшим исключением (местные коллаборационисты, связанные с оккупантами), из Бессарабии в 1940 г. бежали исключительно «рэгецане», жители Старого королевства, пришедшие на эти земли в качестве оккупантов, – чиновники и бюрократия, офицерство и жандармы, колонисты и священники, землевладельцы и банкиры, а также солдаты, введенные в край из самой Румынии. Всем этим людям действительно нечего было делать тут после освобождения края от оккупации.

* * *
Что же общее и что особенное в процессе присоединения Бессарабии к советскому государству по сравнению с западно-украинскими и западно-белорусскими землями, также вошедшими в состав Советского Союза в 1939 году и включением в СССР Прибалтийских стран летом 1940 года?

Во-первых, все эти территории объединяет тот факт, что все они, за исключением Галиции, до 1918 года входили в состав России. Хотя, в этом смысле, ряд западных областей современной Украины именно этим и отличаются от остальных включённых в состав СССР в 1939-1940 гг. территорий, что они со времён Киевской Руси более никогда до этого момента не являлись частью России.

Во-вторых, общим является тот факт, что большинство населения Бессарабии и отошедших от Польши украинских и белорусских земель на момент их включения в состав советского государства поддержали данное действие Красной Армии. И хотя в историографии на этот счёт существуют довольно отличные мнения, судя по всему и большинство населения Прибалтийских республик в конце июня – начале июля 1940 года также поддерживало идею вхождения своих государств в состав Советского Союза.

В-третьих, и это принципиально, вхождение или не вхождение Бессарабии, Западной Украины, Западной Белоруссии, Эстонии, Латвии и Литвы в состав СССР ни в малейшей степени не завило от воли или желания их народов. Даже если этот акт и выражал на тот момент умонастроения значительной части населения этих территорий, его реализация всецело зависело от решений советского сталинского руководства.

В-четвёртых, начавшиеся во всех вновь приобретённых советских западных республиках «социалистические преобразования», проходили по единому образцу: все они, в первую очередь, опирались на насилие и навязывались союзным центром.

В-пятых, в результате этих «преобразований», уже через несколько месяцев после «воссоединения с Советской Родиной» резко изменились умонастроения людей. У большинства граждан, включённым в СССР в 1939-1940 гг. накануне гитлеровской агрессии и начала Великой Отечественной войны резко усилились антисоветские настроения.

Правда, в этом смысле, у граждан Молдавской ССР (как в принципе и у жителей Западной Белоруссии) (это, в первую очередь, касается крестьянства), в отличие от их сограждан из Западной Украины и Прибалтики, эти настроения были направлены против существующего режима, но не имели сепаратистского характера, т.е. не ориентировались на выход из СССР. В подавляющем своём большинстве жители Молдовы продолжали ощущать себя советскими гражданами и выступали за неразрывное единство своей республики с Россией, воспринимая последнюю как свою «большую родину» (Молдавию как «малую родину»).

В-шестых, объединяет вхождение Западной Украины, Западной Белоруссии и Бессарабии в единое советское государство ещё тот факт, что это привело в воссоединению в рамках советских национальных республик украинского, белорусского и молдавского народов.

Однако при всей схожести обстоятельств и методов при которых после начала второй мировой войны данные территории были включены в состав СССР, в каждом отдельном случае имеются и отличия, некоторые весьма существенные.

Во-первых, статус Прибалтийских республик (как независимых государств) и западно-украинских и западно-белорусских земель (в составе Польши) был признан всем мировым сообществом, в том числе и Советским правительством. В то же время статус Бессарабии в составе Румынии де-юре (но не де-факто) никем в мире не признавался (фактически, до июня 1940 г. он признавался Англией, Францией, Италией, Японией, союзницами Румынии по Малой Антанте и Польшей). Советское правительство считало Бессарабию советской территорией, а её жителей – советскими гражданами.

Во-вторых, на всём протяжении межвоенного периода среди бессарабцев господствовали пророссийские и просоветские настроения, чего, по всей видимости, нельзя сказать о прибалтийцах и даже о западных украинцах.

В-третьих, если национально-государственный статус присоединённых к СССР молдаван, украинцев и белоруссов возрос – они получили свою собственную, пусть и ограниченную в составе советского многонационального государства, но национальную государственность в форме союзной республики (квазигосударственность), то для прибалтийских народов всё было с точностью до наоборот. Эстония, Латвия и Литва утратили свою государственную независимость и понизили свой статус до союзной советской республики. Насколько это произошло в тех условиях «добровольно» – это дискуссионный вопрос.

Даже если принять точку зрения, что в случае их не включения в состав Советского Союза, они были бы поглощены гитлеровским рейхом (а это не вызывает ни малейших сомнений ни у одного серьёзного исследователя ни в одной стране мира), поэтому их вхождение в СССР явилось «наименьшим злом», то и тогда не может идти речь о добровольности вступления Эстонии, Латвии и Литвы в единое советское государство, так как главную роль в этом сыграли геополитические и геостратегические обстоятельства.

Понятно, что если бы не нацистская угроза, большинство населения Прибалтийских стран ни при каких обстоятельствах не отказалось бы «добровольно» от государственной независимости. В этом смысле говорить о добровольности можно только в случае вхождения этих трёх бывших советских республик в Евросоюз.

Что же касается Бессарабии и в значительной степени Западной Украины и Западной Белоруссии здесь ситуация была принципиально иной: подавляющее большинство молдаван не желало оставаться в составе Румынии, а подавляющее большинство украинцев и белорусов – в составе Польши.

По всей видимости, в-четвёртых, немаловажное значение при оценке этих событий имеет значение культура и ментальность народов. Так молдаване, как и русские являются православными, русский язык существует на нашей земле более тысячи лет и геополитически молдаване ещё с эпохи средневековья (с момента возникновения молдавского государства) были ориентированы на Россию.

В этом смысле, прибалты в культурно-ментальном плане всегда ориентировались на Запад, а литовцы и геополитически (в средние века на Польшу). Говорить о геополитической ориентации эстонцев и латышей сложнее, так как у них до 1918 года никогда не было собственной государственности и своей политической элиты (последняя была немецкой и начиная с 18 века ориентировалась на Россию).

Определённым образом и западные украинцы в этом плане скорее ближе к прибалтам, чем к молдаванам.

Таким образом, события 1939-1940 годов имеют для вошедших в состав СССР народов как много общего, так и некоторые довольно таки существенные отличия.

1 Лебедев Н.И. «Железная гвардия», Кароль II и Гитлер. (Из истории румынского фашизма, монархии и её внешнеполитической «игры на двух столах»). М., 1968. С. 186.

2 Ibid. С. 149; Язькова А.А. Румыния накануне второй мировой войны. М., 1963. С. 176.

3 Язькова А.А. Румыния накануне второй мировой войны. С. 252; Лебедев Н.И. «Железная гвардия», Кароль II и Гитлер. С. 197-198, 204-205; Колкер Б.М. Румынское правительство и мюнхенский сговор. // Балканский исторический сборник. Вып. 1. Кишинёв, 1968. С. 239; Шевяков А.А. Советско-румынские отношения и проблемы европейской безопасности 1932-1939. М., 1977. С. 283; Шевяков А.А. Внешняя политика Румынии после Мюнхена (октябрь 1938 г. – апрель 1939 г.). // Новая и новейшая история, 1968, № 5. С. 27-33; Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы. Т. 2, М., 1990. С. 382, 385-386.

4 Язькова А.А. Румыния накануне второй мировой войны. С. 253.

5 Ibid. С. 254-255.

6 История второй мировой войны. Т. 2. М., 1974. С. 123, 448-449.

7 Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между мировыми войнами. 1917-1940. М., 2010. С. 203; Шорников П.М. Бессарабский фронт. Кишинёв, 2010. С. 205.

8 См.: Шевяков А.А. Советско-румынские отношения. С. 339-346.

9 См.: Год кризиса, док. №№ 602, 603; подробный анализ советско-германского договора см.: Назария С.М. История международных отношений и внешней политики великих держав в новейшее время. Кишинев, 2007. С. 140-156; Назария С.М. История без мифов. Вторая мировая война: генезис, ход и итоги. Кишинёв, 2010. С. 75-94.

10 Scurtu I. Istoria României în anii 1918-1940. Evoluţia regimului politic de la democraţie la dictatură Bucureşti, 1996. Р. 179.

11 Бессарабия на перекрёстке европейской дип-ломатии. Документы и материалы. М., 1996. С. 321-322.

12 См.: Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между мировыми войнами. С. 204.

13 Hillgruber A. Hitler, regele Carol şi mareşalul Antonescu. Relaţiile germano-române (1938-1944). Bucureşti, 1994. P. 91.

14 Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 (Документы, факты, суждения). М., 2000 (militera.lib.ru/research/meltyukhov/index.html).

16 Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между мировыми войнами. С. 207.

17 Ibid. C. 208.

18 См.: ДВП СССР. Т. ХХII. Кн. 2. М., 1992. С. 153-154.

19 militera.lib.ru/research/meltyukhov/index.html; см. также: Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. C. 322; Tătărescu Gh. Mărturii pentru istorie. Bucureşti, 1996. Р. 237; Chiper I. Obiective, mijloace şi metode ale diplomaţiei române în anul 1941. // Revista istorică. Academia Română. 1991, Nr. 3-4. Р. 122; Calafeteanu C. România, 1940: urmările unei nedreptăţi. // Historia. Revistă de istorie. 2008, Nr. 6. P. 16-17; Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между мировыми войнами. С. 214-215.

20 Колкер Б.М., Левит И.Э. Внешняя политика Румынии и румыно-советские отношения (сентябрь 1939 – июнь 1941). М., 1971. С. 86.

21 Buzatu Gh. România cu şi fără Antonescu. Iaşi, 1991. Р. 84; Bărbulescu M., Deletant D., Hitchins K., Papacostea Ş., Todor P. Istoria României. Bucureşti, 1998. P. 448.

22 См.: Колкер Б.М., Левит И.Э. Внешняя политика Румынии и румыно-советские отношения. С. 105, 106, 107.

23 Ibid. С. 108.

24 См. документы: Бессарабия на перекрёстке европейской дип-ломатии. С. 323-324, 343-346.

25 Ibid. С. 323, 343.

26 Şişcanu I. Basarabia în contextul relaţiilor sovieto-române. 1940. Chişinău, 2007. P. 79-85; Pactul Molotov – Ribbentrop şi consecinţele lui pentru Basarabia. Culegere de documente. Chişinău, 1991. Р. 8-11; Бессарабия на перекрёстке европейской дип-ломатии. С. 344-348, 357, 359, 360.

27 См.: Basarabia. 1940. Chişinău, 1991. P. 32; Documente privind istoria României între anii 1918-1944. Bucureşti, 1995. Р. 529, 530; Şişcanu I. Raptul Basarabiei. 1940. Chişinău, 1993. P. 29; Şişcanu I. Basarabia în contextul relaţiilor sovieto-române. Р. 85-111; Poştarencu D. O istorie a Basarabiei în date şi documente. P. 190; Meurs W.P. van. Chestiunea Basarabiei în istoriografia comunistă. Chişinău, 1996. Р. 106; Бессарабия на перекрёстке европейской дип-ломатии. С. 324, 348-349.

28 Ibid. C. 354-356; Dobrinescu V. Fl. Bătălia diplomatică pentru Basarabia. 1918-1940. Iaşi, 1991. P. 215-216.

29 См.: Tătărescu Gh. Mărturii pentru istorie. P. 236-237; Buzatu Gh. România cu şi fără Antonescu. Р. 85-86; Dobrinescu V. Fl. Bătălia diplomatică pentru Basarabia. P. 154; Şişcanu I. Basarabia în contextul relaţiilor sovieto-române. Р. 98; Meurs W.P. van. Chestiunea Basarabiei în istoriografia comunistă. Р. 108; Бессарабия на перекрёстке европейской дип-ломатии. С. 358-359.

30 Diplomaţia cotropitorilor. Culegere de documente. Р. 135-140, 151-152; Dobrinescu V. Fl. Bătălia diplomatică pentru Basarabia. Р. 154, 181.

31 См.: Cretzianu A. Ocazia pierdută. Iaşi, 1998. P. 235-236; Dobrinescu V. Fl. Bătălia diplomatică pentru Basarabia. Р. 154-155; Constantin I. România, Marile puteri şi problema Basarabiei. Bucureşti, 1995. Р. 77.

32 Hillgruber A. Hitler, regele Carol şi mareşalul Antonescu. P. 97.

33 Constantin I. România, Marile puteri şi problema Basarabiei. P. 69.

34 Городецкий Г. Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М., 2001 (militera.lib.ru/research/gorodetsky_g/index.html).

35 Севостьянов П.П. Перед великим испытанием: Внешняя политика СССР накануне Великой Отечественной войны. Сентябрь 1939 – июнь 1941. М., 1981. С. 180.

36 Цит. по: Макарчук В. Государственно-территориальный статус западно-украинских земель в период Второй мировой войны. М., 2010. С. 223 (со ссылкой на: Woodward L. British Foreign Policy in the World War. Vol. 1. London , 1970. P. 466).

37 Ibid. C. 223, 224-225.

38 Dobrinescu V. Fl., Constantin I. Basarabia în anii celui de-al doilea război mondial (1939-1947). Iaşi, 1995. P. 177, 178, 179.

* В то время – посол Румынии в Великобритании.

39 Constantin I. România, Marile puteri şi problema Basarabiei. P. 98.

40 Городецкий Г. Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М., 2001 (militera.lib.ru/research/gorodetsky_g/index.html).

41 Constantiniu Fl. Dictatul de la Moscova (26-28 iunie 1940) şi relaţiile sovieto-germane. // Revista istorică. Academia Română. 1992, Nr. 1-2. P. 17; Constantinescu Ş. Eliberarea Basarabiei şi Bucovinei de Nord. 33 de zile de vară. // Historia. Revistă de istorie. 2006, Nr. 12. P. 52; Kiriţescu C.I. România în al doilea război mondial. Vol. 1. Bucureşti, 1996. P. 123; Dobrinescu V. Fl., Constantin I. Basarabia în anii celui de-al doilea război mondial. Р. 56; Şişcanu I. Raptul Basarabiei, P. 3; Şişcanu I. Basarabia în contextul relaţiilor sovieto-române. Р. 96, 102, 104-105, 108-109, 111, 112; Tătărescu Gh. Mărturii pentru istorie. P. 258; Constantin I. România, Marile puteri şi problema Basarabiei. Р. 89.

42 Meurs W.P. van. Chestiunea Basarabiei în istoriografia comunistă. P. 409.

43 См.: Год кризиса, док. №№ 602, 603.

44 Diplomaţia cotropitorilor. Culegere de documente. P. 150; Basarabia. 1940. P. 51-52, 53-55.

45 См.: Платон В.П. Против фашизма, за воссоединение с Советской Родиной. 1934-1940. Кишинев, 1983. С. 181.

75 лет назад, 28 июня 1940 года, советские войска вступили на территорию Бессарабии и Северной Буковины. Двумя днями ранее нарком иностранных дел Молотов предъявил румынскому послу в Москве ультиматум с требованием немедленно передать эти территории Советскому Союзу. Бессарабия должна была отойти к СССР согласно секретному протоколу к пакту Молотова-Риббентропа, но о Буковине там ничего не говорилось. Гитлер возмутился растущими аппетитами Сталина, но посоветовал румынам уступить. Вечером 27 июня Бухарест принял советский ультиматум. Румынские войска без боя покинули Бессарабию и Северную Буковину. 1 июля советские войска вышли к новой границе по Пруту и Дунаю.

Жители Кишинева на параде по случаю прихода Красной Армии. 04-05.07.1940г.:

немного истории:
Главный миф, связанный с добровольным присоединением к Советскому Союзу Бессарабии и Северной Буковины, ранее являвшихся частью территории Румынии, заключается в том, что это присоединение произошло согласно ясно выраженной воле местного населения и вне всякой связи с секретным дополнительным протоколом к пакту Молотова - Риббентропа, согласно которому Бессарабия была отнесена к советской сфере интересов.

В действительности данные территории присоединены под угрозой применения военной силы, и воля местного населения о присоединении к СССР никогда не была выражена.

Бессарабия была присоединена к Румынии согласно Бухарестскому договору 1918 года с Германией и ее союзниками и Сен-Жерменскому договору 1919 года с Австрией. До 1918 года Бессарабия входила в состав Российской империи и Российской Республики, а Буковина была австрийской провинцией. СССР не признавал присоединение Бессарабии, хотя не раз изъявлял готовность признать Бессарабию румынской территорией, если Румыния согласится отказаться от требования возвращения румынского золотого запаса, который был передан на временное хранение в Россию в 1916-1917 годах после оккупации большей части территории Румынии войсками центральных держав. В 1924 году на левобережье Днестра, по которому проходила тогда советско-румынская граница, была создана Молдавская АССР, в которой этнические молдаване (румыны) составляли меньшинство и которая рассматривалась как плацдарм для возвращения Бессарабии и будущего создания Молдавской ССР. В августе 1928 года Румыния присоединилась к пакту Бриана - Келлога, в котором участвовал и Советский Союз и который предусматривал отказ от войны как от средства внешней политики государства. Согласно секретному дополнительному протоколу к пакту Молотова - Риббентропа СССР получил Бессарабию в сферу своего влияния. Однако о Северной Буковине ни в одном из секретных советско-германских протоколах речи не было, но Гитлер после оккупации этой территории Красной Армией не стал поднимать шума, поскольку еще не был готов к войне с Советским Союзом. 9 апреля НКИД заявил протест румынским властям по поводу якобы имевших место 15 обстрелов советских пограничных постов с румынской территории и начавшегося минирования мостов через Днестр. В мае была объявлена частичная мобилизация румынских войск. 11 мая штаб Киевского военного округа отдал приказ провести набор мобилизационных комплектов карт румынской пограничной зоны. 1 июня Германия предупредила Румынию о том, что будет соблюдать нейтралитет в случае советско-румынского вооруженного конфликта, хотя и продолжала поставлять Бухаресту в обмен на нефть трофейное польское оружие. В тот же день Румыния предложила СССР расширить товарооборот, но получила отказ. 9 июня по приказу Наркомата обороны для подготовки операции против Румынии было создано управление Южным фронтом во главе с генералом Г.К. Жуковым, а на следующий день советские войска начали выдвигаться к границе.

23 июня Молотов заявил германскому послу Шуленбургу о намерении СССР в ближайшем будущем присоединить к себе не только Бессарабию, но и Северную Буковину и обещал учитывать германские экономические интересы в Румынии. Шуленбург заявил, что, поскольку Буковина не фигурировала в секретном протоколе, он должен запросить Берлин. 25 июня в Москву поступил ответ от имени Риббентропа. Он заявил о неожиданности претензий на Буковину, просил учесть интересы проживавших там и в Бессарабии немцев, но заверил, что Германия будет соблюдать пакт о ненападении. В то же время Риббентроп выразил готовность повлиять на Румынию в плане мирной уступки этих территорий, чтобы Румыния не превратилась в театр военных действий. В тот же день в войска Южного фронта поступила директива о проведении политработы в период войны с Румынией.

26 июня 1940 года советское правительство в ультимативной форме потребовало от Румынии передать СССР Бессарабию и населенную преимущественно украинцами Северную Буковину. 27 июня в Румынии была объявлена мобилизация, но Бухарест, по совету Берлина, в ночь на 28-е ультиматум принял. Утром 28 июня Красная Армия, не встречая сопротивления, вступила на территорию Бессарабии и Северной Буковины и 30 июня вышла к новой границе на реке Прут. Ввод войск растянулся на шесть дней и был замедлен из-за частых поломок советских танков и автомашин. 3 июля новая граница с Румынией была окончательно закрыта с советской стороны. Те румынские солдаты, которые не успели пересечь Прут, были обезоружены и пленены.

Никаких собственных органов власти, которые просили бы о приеме этих территорий в состав СССР, в Бессарабии и Северной Буковине не создавалось. На них сразу же была распространена деятельность молдавских и украинских советских и партийных органов. 2 августа 1940 года была образована Молдавская ССР, включившая 6 из 9 уездов Бессарабии и 6 из 14 районов Молдавской АССР. Остальные территории Бессарабии и Молдавской АССР, а также Северная Буковина вошли в состав Украинской ССР.

Первоначально население не проявляло враждебности к советским войскам. Однако насильственная коллективизация, закрытие церквей, дефицит товаров и репрессии против интеллигенции и представителей имущих классов изменили ситуацию. Весной и летом 1941 года из Бессарабии и Северной Буковины было депортировано около 30 тыс. человек «антисоветских элементов». 1 апреля 1941 года первый секретарь Компартии Украины Никита Хрущев сообщал Сталину: «Часть крестьян ближайших четырех сел Глыбокского района Черновицкой области направилась в районный центр - село Глыбокое с требованием отправить их в Румынию. Толпа насчитывала около одной тысячи человек, преимущественно мужчины. В середине дня 1 апреля толпа вошла в село Глыбокое, подошла к зданию райотдела НКВД, некоторые несли кресты, было одно белое знамя (которое, как объяснили сами участники этого шествия, должно было символизировать мирные намерения). На одном кресте была приклеена надпись: «Смотрите, братцы, это те кресты, которые покалечили красноармейцы»… Около 19 часов 1 апреля толпа в 500-600 человек в Глыбокском районе пыталась прорваться в Румынию. Пограничники открыли огонь. В результате, по предварительным данным, около 50 человек убито и ранено, остальные разбежались. За границу никто не прорвался».

Сталин ответил Хрущеву: «Вообще из Вашего сообщения видно, что работа у Вас в приграничных районах идет из рук вон плохо. Стрелять в людей, конечно, можно, но стрельба не главный метод нашей работы».

С началом Великой Отечественной войны большинство мобилизованных молдаван (румын) Бессарабии и Северной Буковины добровольно сдались в плен румынским войскам. Здесь румыны взяли более 80 тыс. пленных, которых тут же распустили по домам и частично призвали в свою армию. Стоит также отметить, что в годы Великой Отечественной войны из 2892 человек, участвовавших в советском партизанском движении в Молдавии, этнических молдаван было только семеро. Коренное население Бессарабии явно рассматривало возвращение в лоно Румынии как благо по сравнению с советской оккупацией, предоставив возможность партизанить против немцев красноармейцам-окруженцам и присланным сюда советским и партийным работникам. А известная песня про «смуглянку-молдаванку», собирающую молдаванский партизанский отряд, написанная в 1940 году как раз в связи с присоединением к СССР Бессарабии, - не более чем поэтический образ, ничего общего не имеющий с действительностью.
Борис Соколов "Мифическая война"

1. Советский танк Т-26 в поле в Бессарабии. 1940 г.

2. Советский офицер разговаривает с крестьянами в Бессарабии. 1940 г.

3. Советские танки Т-26 на улице бессарабского городка. Июнь-июль 1940 г.

4. Советские и румынские офицеры на переговорах во время Бессарабской операции. Июнь-июль 1940 г.

5. Советские танки БТ-7 на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

6. Советские артиллерийские тягачи Т-20 «Комсомолец» с 45-мм пушками на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

7. Советские тракторные тягачи СХТЗ-НАТИ буксируют 152-мм гаубицы 1909/30 на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

8. Жители Бессарабии наблюдают за проезжающими по дороге советскими бронеавтомобилями БА-10. Июнь-июль 1940 г.

9. Советский танк Т-26 и бронеавтомобили БА-10 на дороге в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г.

10. Бессарабские крестьяне наблюдают за переправой советских войск через реку. Июнь-июль 1940 г.

11. Советские бронеавтомобили БА-10 на дороге в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г.

12. Разоруженные Красной Армией румынские жандармы в строю. Июнь-июль 1940 г.

13. Тракторные тягачи «Сталинец» буксируют 122-мм корпусные пушки А-19 во время парада в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

14. Советский офицер во время разоружения румынских жандармов в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г. .

15. Народный комиссар обороны СССР маршал Советского Союза Семён Константинович Тимошенко (1895—1970) с бессарабскими крестьянами. 1940 г.

16. Жители Кишинева на параде по случаю прихода Красной Армии. 04-05.07.1940 г.

18. Советский летчик разговаривает с бессарабскими крестьянами у самолета У-2. Июнь-июль 1940 г.

20. Красноармейцы переправляются на плоту через реку в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г.

21. Красноармейцы на берегу реки в Бессарабии в ожидании переправы. Июнь-июль 1940 г.

3 июля была знаменательная дата - День окончание Бессарабской операции (28 июня — 3 июля 1940 г.), в результате которой была освобождена Бессарабия и присоединена к СССР Северная Буковина.

Прежде, чем представить фотоальбом, посвященный этому событию, небольшой экскурс в историю:

26 июня 1940 г. Советское правительство потребовало от правительства Румынии возвратить Советскому Союзу Бессарабию и передать СССР северную часть Буковины, в которой проживало в основном украинское население.

Румынские правящие круги, стремясь выиграть время, пытались втянуть СССР в длительную дискуссию, но последовавшее ультимативное представление Советского правительства заставило их отступить. 28 июня советские войска вошли в Бессарабию и северную часть Буковины. Население встретило Красную Армию с ликованием.

В соответствии с волеизъявлением трудящихся Бессарабии и Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики о воссоединении молдавского населения этих территорий седьмая сессия Верховного Совета СССР в августе 1940 г. приняла закон об образовании союзной Молдавской Советской Социалистической Республики с включением в ее состав всей бывшей Молдавской автономной республики и той части Бессарабии, где большинство населения составляли молдаване. Населенные по преимуществу украинцами Хотинский, Аккерманский и Измаильский уезды Бессарабии, а также северная часть Буковины были включены в состав Украинской Советской Социалистической Республики.

В результате предпринятых Советским правительством действий граница СССР от побережья Балтийского моря до Карпат проходила теперь на 300— 400 км западнее прежней, что улучшало стратегическое положение страны.

________________

1. Советский танк Т-26 в поле в Бессарабии. 1940 г.

2. Советский офицер разговаривает с крестьянами в Бессарабии. 1940 г.

3. Советские танки Т-26 на улице бессарабского городка. Июнь-июль 1940 г.

4. Советские и румынские офицеры на переговорах во время Бессарабской операции. Июнь-июль 1940 г.

5. Советские танки БТ-7 на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

6. Советские артиллерийские тягачи Т-20 «Комсомолец» с 45-мм пушками на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

7. Советские тракторные тягачи СХТЗ-НАТИ буксируют 152-мм гаубицы 1909/30 на параде в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

8. Жители Бессарабии наблюдают за проезжающими по дороге советскими бронеавтомобилями БА-10. Июнь-июль 1940 г.

9. Советский танк Т-26 и бронеавтомобили БА-10 на дороге в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г.

10. Бессарабские крестьяне наблюдают за переправой советских войск через реку. Июнь-июль 1940 г.

11. Советские бронеавтомобили БА-10 на дороге в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г.

12. Разоруженные Красной Армией румынские жандармы в строю. Июнь-июль 1940 г.

13. Тракторные тягачи «Сталинец» буксируют 122-мм корпусные пушки А-19 во время парада в Кишиневе. 04-06.07.1940 г.

14. Советский офицер во время разоружения румынских жандармов в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г. .

15. Народный комиссар обороны СССР маршал Советского Союза Семён Константинович Тимошенко (1895—1970) с бессарабскими крестьянами. 1940 г.

16. Жители Кишинева на параде по случаю прихода Красной Армии. 04-05.07.1940 г.

18. Советский летчик разговаривает с бессарабскими крестьянами у самолета У-2. Июнь-июль 1940 г.

20. Красноармейцы переправляются на плоту через реку в Бессарабии. Июнь-июль 1940 г.

21. Красноармейцы на берегу реки в Бессарабии в ожидании переправы. Июнь-июль 1940 г.

22. Генерал армии Г.К. Жуков выступает на военном параде в Кишиневе. 04.07.1940 г.

23. Член политбюро ЦК ВКП(б) Н.С. Хрущев с бессарабскими крестьянами. 1940 г.

24. Армейский комиссар 1-го ранга, заместитель Наркома обороны СССР Лев Захарович Мехлис (1889—1953, второй справа) и член политбюро ЦК ВКП(б) Никита Сергеевич Хрущев (1894—1971, слева) в Бессарабии. На фото справа (частично в кадре) - Народный комиссар обороны СССР маршал Советского Союза Семён Константинович Тимошенко (1895—1970). 1940 г.

27 июня 1940 года правительство СССР направляет румынскому правительству сразу две ультимативные ноты. Оно требует возврата Бессарабии, которая входила в состав Российской империи. В 1918 году, после крушения империи, румыны, жившие в Российской империи, воссоединились с другими, жившими в самостоятельном государстве. В СССР говорили, что «Левобережная Молдавия была захвачена силами внешней и внутренней контрреволюции»30 и что часть Молдавии была «захвачена боярской Румынией».

М. Молотов вручил румынскому посланнику в Москве Р. Дэвидеску заявление советского правительства, в котором говорилось: «Советский Союз никогда не мирился с фактом насильственного отторжения Бессарабии, о чем Правительство СССР неоднократно и открыто заявляло перед всем миром». Далее в заявлении предлагалось вместе с Румынией «немедленно приступить к решению вопроса» о возвращении Бессарабии и Северной Буковины Советскому Союзу.

Почему еще и Буковины?! Северная Буковина никогда не входила в состав Российской империи. А это в качестве «возмещения того громадного ущерба, который был нанесен Советскому Союзу и населению Бессарабии 22-лет - ним господством Румынии в Бессарабии»31.

27 июня премьер-министр Г. Татареску дал принципиальное согласие «приступить немедленно, в самом широком смысле, к дружественному обсуждению с общего согласия всех предложений, исходящих от советского правительства». А Румыния тут же обращается к Третьему рейху с просьбой помочь!

Как мы помним32, в секретном дополнительном протоколе пакта Молотова - Риббентропа ясно указывалось: «Касательно юго-востока Европы, с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии», поэтому Германия не помогла Румынии.

Неопределенность?! В тот же день, 27 июня, Молотов в ультимативной форме потребовал от Бухареста ясного ответа. Посланник Дэвидеску ответил, что его правительство принимает все советские условия (а куда бы он делся?). Тогда Румынии было сообщено, что в течение четырех дней, начиная с двух часов дня по московскому времени 28 июня, румынские власти должны очистить территорию Бессарабии и северной части Буковины, 28 июня советские войска займут эти территории, вступив в Черновцы, Кишинев и Аккерман.

Ровно в назначенное время 28 июня южная группа советских войск под командованием генерала армии К. Г. Жукова перешла Днестр и вступила в Бессарабию и Северную Буковину. В первом эшелоне шли танковые и кавалерийские части. Во втором - стрелковые дивизии.

Румынские войска имели приказ организованно отходить. Не все успевали, и советские войска разоружали отставшие румынские части. Некоторые солдаты из мест- ных жителей просто расходились по домам. Оружие бросали не все.

К вечеру 30 июня 1940 года вся территория Бессарабии была занята и установлена государственная граница СССР в Бессарабии по рекам Прут и Дунай. Северная часть Буковины также была аннексирована СССР. Южная часть осталась в составе Румынии. В целом эти территории составляли 51 тыс. кв. км с населением до 4 млн человек.

В секретных дополнительных протоколах пакта Моло- това-Риббентропа не упоминалась Северная Буковина как «зона интереса СССР»!! На переговорах Молотова и Гитлера в Берлине 13 ноября 1940 г. нацисты вполне мотивированно заявили красным, что, захватив Северную Буковину, они нарушили советско-нацистские договоренности. На это Молотов отвечал, что Буковина стала тем последним звеном, которого не хватало Советскому Союзу для объединения всех украинцев в одно государство.

И, переходя в контратаку, советский нарком заявил, что год назад в секретном протоколе Советский Союз действительно ограничивал свои требования только Бессарабией. Однако «в нынешней ситуации... Германия должна понять заинтересованность русских и в Южной Буковине. Но Россия не получила ответа и на этот запрос. Вместо этого Германия гарантировала целостность всей территории Румынии, полностью пренебрегая планами России в отношении Южной Буковины»33.

До 1940 года Восточная Молдавия образовывала Молдавскую АССР в составе Украинской ССР. 2 августа 1940 года была образована Молдавская ССР. Северная Буковина превратилась в Черновицкую область УССР.

Еще по теме Присоединение Молдавии и Северной Буковины:

1. 1. Присоединение Южной и захват Северной Буковины. Объединение Трансильвании с Румынией
2. ПРИСОЕДИНЕНИЕ НОВГОРОДСКОЙ РЕСПУБЛИКИ, ПРИКАМЬЯ, СЕВЕРНОГО ПРИУРАЛЬЯ, ТВЕРСКОГО КНЯЖЕСТВА
3. О восстановлении в гражданстве СССР жителей Бессарабии и о приобретении советского гражданства жителями Северной Буковины 1 1.
4. МАНИФЕСТ ПЕРВОГО ВСЕМОЛДАВСКОГО СЪЕЗДА СОВЕТОВ РАБОЧИХ, КРЕСТЬЯНСКИХ И КРАСНОАРМЕЙСКИХ ДЕПУТАТОВ К НАРОДАМ МОЛДАВИИ!42
5. 15. СЕВЕРНАЯ АРМИЯ - ВОЙСКА СЕВЕРНОЙ ОБЛАСТИ СЕВЕРНОГО ФРОНТА. МУРМАНСКАЯ ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ. ВОЙСКА ИНТЕРВЕНТОВ (02.03.191&-21.11.1920)