Задайте вопрос: кто изобрел автомобиль? Многие ответят: Генри Форд. Это распространенное заблуждение - награда человеку, который сделал автомобиль доступным для миллионов людей.
Генри Форд родился 30 июля 1863 года в семье мичиганского фермера, эмигранта из Ирландии. Отец был недоволен им, считая лентяем и неженкой, — сын вел себя как принц, случайно очутившийся на ферме. Все, что ему велели, Генри делал с неохотой. Он ненавидел кур и коров, терпеть не мог молока. «Уже в ранней юности я думал, что многое можно делать иначе — каким-нибудь другим способом». Например, он, Генри, каждое утро должен взбираться по крутой лестнице, неся ведра с водой. Зачем делать это каждый день, если можно всего-навсего проложить под землей два метра водопроводных труб?
Американский инженер, промышленник, изобретатель. Один из основателей автомобильной промышленности США, основатель "Форд мотор компани" (Ford Motor Company), организатор поточно-конвейерного производства. Генри Форд родился 30 июля 1863, на ферме, располагавшейся недалеко от Дирборна, штат Мичиган (США). "Существует легенда, что мои родители были очень бедны и им приходилось туго. Они были, правда, небогаты, но о настоящей бедности не могло быть и речи. Для мичиганских фермеров они были даже зажиточны. Мой родной дом и теперь еще цел и вместе с фермой входит в состав моих владений. [...] Важнейшим событием моих детских лет была моя встреча с локомобилем, милях в восьми от Детройта, когда мы однажды ехали в город. Мне было тогда двенадцать лет. Вторым по важности событием, которое приходится на тот же самый год, были подаренные мне часы. [...] Этот локомобиль был виной тому, что я погрузился в автомобильную технику. [...] Когда я ездил в город, карманы у меня всегда были набиты всяким хламом: гайками и обломками железа. Нередко мне удавалось заполучить сломанные часы, и я пробовал их чинить. Тринадцати лет мне удалось в первый раз починить часы так, что они ходили правильно. С пятнадцати лет я мог чинить почти всякие часы, хотя мои инструменты были весьма примитивны. [...] Я никогда не мог особенно заинтересоваться фермерской работой. Я хотел иметь дело с машинами. Мой отец не очень сочувствовал моему увлечению механикой. Он желал, чтобы я стал фермером. Когда я семнадцати лет окончил школу и поступил учеником в механическую мастерскую Драйдока, меня считали почти погибшим." (Генри Форд, "Моя жизнь, мои достижения", 1922)
В 1879 (в 16 лет) получил место ученика машиниста в Детройте. Закончив обучение, занимался установкой и ремонтом паровых двигателей на паровозах, несколько лет работал механиком в различных компаниях. В эти же годы подрабатывал ремонтом часов (потом это превратилось в его хобби на всю жизнь) и самостоятельно изучал механику и инженерное дело. "31 мая 1921 года Общество Автомобилей Форда выпустило автомобиль № 5 000 000. Теперь он стоит в моем музее, рядом с маленькой газолиновой тележкой, с которой я начал свои опыты и которая в первый раз пошла весной 1893 года к моему великому удовольствию. [...] Та маленькая старая тележка, несмотря на свои два цилиндра, пробегала двадцать миль в час и выдерживала, при своем резервуаре всего в 12 литров, полных шестьдесят миль." (Генри Форд, "Моя жизнь, мои достижения", 1922) С 1893 - главный инженер "Эдисон ильюминейтинг компани" (Электрической компании Томаса Эдисона, создателя электрической лампочки). В 1892 - 1893 создал свой первый автомобиль с 4-тактным двигателем внутреннего сгорания (марка "Форд"). В 1899 уволился с должности главного инженера, чтобы полностью посвятить себя созданию собственной автомобильной компании в Детройте. В 1899 - 1902 - главный инженер "Детройт отомобил компани". Компания обанкротилась, и Форд решил завоевать репутацию для своих автомобилей участием в автогонках: ему удалось стать очень популярным автогонщиком.
В 1903, с помощью группы финансистов, основал "Форд мотор компани" (Ford Motor Company). Генри Форд получил 25,5% акций. Уставный капитал составил 150 тыс. долларов, из которых наличными удалось получить только 28 тыс. Тем не менее, спустя всего месяц был выпущен первый автомобиль компании. В 1905 финансовые партнеры Форда не согласились с его намерением выпускать дешевые автомобили, т.к. спросом пользовались дорогие модели, держатель основного пакета акций Александр Малколмсон продал свою долю Форду, после чего Генри Форд стал обладателем контрольного пакета и президентом компании (был президентом компании в 1905 - 1919 и в 1943 - 1945). В 1908 Форд впервые в мире начал выпуск массового дешевого автомобиля - появилась "Модель Т" (Ford Model T) и в первый же год корпорация "Форд" смогла продать 10 тыс. автомобилей этой модели. Прежде чем появилась "Модель Т", было создано 8 других моделей, отличительной особенностью которых была их небольшая цена. Главной целью Генри Форда стало превращние автомобиля из предмета роскоши в предмет первой необходимости. "Когда появилась "Модель Т", большинство автомобилей в США стоили от 1100 до 1700 долларов, а цена автомобилей люкс доходила до 2500 долларов. И тут появляется вполне приличный фордовский автомобиль модели "Т" по цене всего 825-850 долларов... А для тех лет 400 долларов разницы - огромные деньги. В среднем работающий в США получал тогда 100 долларов в месяц. ... Прежде автомобиль считался игрушкой только для богатых... благодаря Форду человек, работающий на заводе или фабрике по 40 часов в неделю, впервые получил возможность купить новый автомобиль." (Из интервью с редактором американского журнала "Карз энд Партс" Бобом Стивенсом). Продажу на территории США осуществляла впервые созданная дилерская сеть: в 1913 - 1914 годах у Форда насчитывалось 7 тыс. таких дилеров, не только продававших, но и ремонтировавших "Модель Т". К 1914 году число проданных автомобилей модели "Т" достигло 250 тыс., что составило около 50% всего автомобильного рынка США тех лет. К 1927 году, когда "Модель Т" была снята с производства, число проданных автомобилей этой серии достигло 15 миллионов. За всю историю мировой автомобильной промышленности больше было продано только знаменитых "Жуков" немецкой корпорации "Фольксваген".
С целью осуществления жесткого контроля, создал полный цикл производства: от добычи руды и выплавки металла до выпуска готового автомобиля. В 1914 ввел самую высокую в США минимальную заработную плату - 5 долларов в день, допустил рабочих к участию в прибылях компании, построил образцовый рабочий поселок, но вплоть до 1941 не разрешал создавать профсоюзы на своих заводах. В 1914 заводы корпорации начали работать круглосуточно в 3 смены по 8 часов каждая, вместо работы в 2 смены по 9 часов, что позволило обеспечить работой дополнительно несколько тысяч человек. "Повышенная зарплата" в 5 долларов не была гарантирована каждому: рабочий должен был тратить свою зарплату разумно, на содержание семьи, если же он пропивал деньги, его увольняли. Эти правила сохранялись в корпорации вплоть до периода Великой Депрессии.
В январе 1928 появилась новая "Модель А". Нововведением стало устанавливаемое при сборке защитное ветровое стекло, ставшее с тех пор обязательным элементом автомобиля. Стекло могло быть цветным и 17 конфигураций. На всех 4 колесах были установлены тормозные колодки и гидравлические амортизаторы. Хотя новая модель понравилась и покупателям, и дилерам, прежние позиции Форда как безоговорочного лидера автомобильной промышленности восстановить уже не удалось: к 1940 году на долю корпорации приходилось уже менее 20% рынка США.
Сотрудничество с Россией началось в 1909, когда в Санкт-Петербурге, а затем в Москве, Одессе и прибалтийских портовых городах были открыты сбытовые конторы компании. В 1913 первым внедрил конвейер в процесс производства. В 1919, по инициативе Советского бюро в Нью-Йорке, Форд заключил сделку о продаже Советской России тракторов "Фордзон". Несмотря на враждебное отношение к большевизму, Форд пожертвовал своими политическими воззрениями во имя достижения предпринимательского успеха в Советской России. СССР превратился в самого крупного зарубежного покупателя тракторов Форда. По утверждениям самого Генри Форда, его компания поставляла в СССР 85% всех грузовых автомашин, легковых автомобилей и тракторов (в общей сложности с 1921 по 1927 СССР приобрел более 24 тыс. тракторов "Фордзон", сотни легковых и грузовых автомашин). 31 мая 1929 с компанией Форда был подписан договор о технической помощи Советскому Союзу в строительстве автозаводов сроком на 9 лет. Для строительства завода полного цикла был избран Нижний Новгород (будущий Горьковский автомобильный завод, ГАЗ). По соглашению производственная мощность завода должна была обеспечивать выпуск 100 тыс. грузовых и легковых машин ежегодно; советские автостроители могли пройти стажировку на заводе Форда в Дирборне, под Детройтом. Со своей стороны, советское правительство брало на себя обязательство закупить в течение 4 лет продукцию компании Форда на общую сумму 4 млн. долл. 1 февраля 1930 из ворот Автосборочного завода № 1 вышла первая советская "полуторка". В мае 1931 под Нижним Новгородом был заложен завод полного цикла, а в январе 1932 он начал выпускать продукцию. В 1935 действие соглашения было прекращено по обоюдному согласию, т.к. СССР стал выпускать машины собственного производства. Всего за период с 1929 по 1936 между советскими организациями и Фордом было подписано контрактов на сумму, превышающую 40 млн. долларов.
Перед началом второй мировой войны стал поклонником Гитлера, выпускал газету, в которой печатались антисемитские статьи, в 1938 принял от фюрера награду. В 1936, совместно с сыном Эдселом (Edsel Bryant Ford), создал Фонд Форда (Ford Foundation; в настоящее время является самым крупным американским филантропическим фондом; финансовые активы фонда на конец 1999 составляли около 12 млрд. долларов). В 1945 году Генри Форд ушел с поста президента своей корпорации. В 1945 пост президента компании занял внук Генри Форда - Генри II (Henry II), родившийся в 1917. Умер Генри Форд-старший в возрасте 83 лет, 7 апреля 1947 года, в Дирборне.
Среди книг Генри Форда - "Моя жизнь и работа" (My Life and Work,1922, перевод на русский язык - 1924; до 1927 в СССР переиздавалась семь раз), "Сегодня и завтра" (Today and Tomorrow, 1926, перевод на русский язык - 1927), "Движение вперёд" (Moving Forward, 1931). Книги, написанные Фордом, неоднократно издавались и переиздавались в СССР, рекомендовались руководителям советских промышленных предприятий в качестве учебного пособия и студентам вузов в качестве учебника. В СССР, в серии "Жизнь замечательных людей", была издана книга о Форде.
Генри Форд
Генри Форд. Моя жизнь, мои достижения
Введение
Моя руководящая идея
Страна наша только что начала развиваться; что бы ни толковали о наших поразительных успехах – мы едва-едва взбороздили верхний покров. Невзирая на это, успехи наши были в достаточной мере изумительны. Но если сравнить сделанное с тем, что осталось еще сделать, все наши успехи обращаются в ничто. Стоит только вспомнить, что для запашки земли расходуется больше силы, чем во всех промышленных предприятиях страны, вместе взятых, – и сразу получается представление о лежащих перед нами возможностях. И именно теперь, когда столько государств переживают процесс брожения, теперь, при царящем всюду беспокойстве, наступил, по-видимому, момент, когда уместно напомнить кое-что из области предстоящих задач в свете задач, уже разрешенных.
Когда кто-либо заводит разговор об усиливающейся мощи машины и промышленности, перед нами легко возникает образ холодного, металлического мира, в котором деревья, цветы, птицы, луга вытеснены грандиозными заводами мира, состоящего из железных машин и машин-людей. Такого представления я не разделяю. Более того, я полагаю, что, если мы не научимся лучше пользоваться машинами, у нас не станет времени для того, чтобы наслаждаться деревьями и птицами, цветами и лугами.
По-моему, мы слишком много сделали для того, чтобы спугнуть радость жизни мыслью о противоположности понятий «существование» и «добывание средств к существованию». Мы расточаем столько времени и энергии, что нам мало остается на жизненные утехи. Сила и машина, деньги и имущество полезны лишь постольку, поскольку они способствуют жизненной свободе . Они только средство для некоторой цели. Я, например, смотрю на автомобили, носящие мое имя, не только как на автомобили. Если бы они были только таковыми, я бы предпринял что-нибудь другое. Для меня они – наглядное доказательство некоей деловой теории, которая, как я надеюсь, представляет собой нечто большее, чем деловую теорию, а именно: теорию, цель которой – создать из мира источник радостей. Факт необычайного успеха Общества Автомобилей Форда важен в том отношении, что он неопровержимо свидетельствует, как верна была до сих пор моя теория. Только с этой предпосылкой могу я судить существующие методы производства, финансы и общество с точки зрения человека, ими не порабощенного.
Если бы я преследовал только своекорыстные цели, мне не было бы нужды стремиться к изменению установившихся методов. Если бы я думал только о стяжании, нынешняя система оказалась бы для меня превосходной; она в переизбытке снабжает меня деньгами. Но я помню о долге служения. Нынешняя система не дает высшей меры производительности, ибо способствует расточению во всех его видах; у множества людей она отнимает продукт их труда. Она лишена плана. Все зависит от степени планомерности и целесообразности.
Я ничего не имею против всеобщей тенденции к осмеянию новых идей. Лучше относиться скептически ко всем новым идеям и требовать доказательств их правильности, чем гоняться за всякой новой идеей в состоянии непрерывного круговорота мыслей. Скептицизм, совпадающий с осторожностью, есть компас цивилизации. Нет такой идеи, которая была бы хороша только потому, что она стара, или плоха потому, что она новая; но если старая идея оправдала себя, то это веское свидетельство в ее пользу. Сами по себе идеи ценны, но всякая идея в конце концов только идея. Задача в том, чтобы реализовать ее практически .
Мне прежде всего хочется доказать, что применяемые нами идеи могут быть проведены всюду, что они касаются не только области автомобилей или тракторов, но как бы входят в состав некоего общего кодекса. Я твердо убежден, что этот кодекс вполне естественный, и мне хотелось бы доказать это с такой непреложностью, которая привела бы в результате к признанию наших идей не в качестве новых, а в качестве естественного кодекса.
Вполне естественно работать в сознании, что счастье и благосостояние добываются только честной работой. Человеческие несчастья являются в значительной мере следствием попытки свернуть с этого естественного пути. Я не собираюсь предлагать ничего, что бы выходило за пределы безусловного признания этого естественного принципа. Я исхожу из предположения, что мы должны работать. Достигнутые нами до сих пор успехи представляют собой, в сущности, результат некоего логического постижения: раз уж нам приходится работать, то лучше работать умно и предусмотрительно; чем лучше мы будем работать, тем лучше нам будет. Вот что предписывает нам, по моему мнению, элементарный, здравый человеческий смысл.
Одно из первых правил осторожности учит нас быть настороже и не смешивать реакционных действий с разумными мерами. Мы только что пережили период фейерверочный во всех отношениях и были завалены программами и планами идеалистического прогресса. Но от этого мы дальше не ушли. Все вместе походило на митинг, но не на поступательное движение. Пришлось услышать массу прекрасных вещей; но, придя домой, мы открыли, что огонь в очаге погас. Реакционеры обычно пользуются подавленностью, наступающей вслед за такими периодами, и начинают ссылаться на «доброе старое время» – большей частью заполненное злейшими старинными злоупотреблениями, – и так как у них нет ни дальновидности, ни фантазии, то при случае они сходят за «людей практических». Их возвращение к власти нередко приветствуется как возврат к здравому смыслу.
Основные функции – земледелие, промышленность и транспорт. Без них невозможна общественная жизнь. Они скрепляют мир. Обработка земли, изготовление и распределение предметов потребления столь же примитивны, как и человеческие потребности, и все же более животрепещущи, чем что-либо. В них квинтэссенция физической жизни. Если погибнут они, то прекратится и общественная жизнь.
Работы сколько угодно. Дела – это не что иное, как работа. Наоборот, спекуляция готовыми продуктами не имеет ничего общего с делами – она означает не больше и не меньше, как более пристойный вид воровства, не поддающийся искоренению путем законодательства. Вообще путем законодательства можно мало чего добиться: оно никогда не бывает конструктивным. Оно неспособно выйти за пределы полицейской власти, и поэтому ждать от наших правительственных инстанций в Вашингтоне или в главных городах штатов того, что они сделать не в силах, значит попусту тратить время. До тех пор, пока мы ждем от законодательства, что оно уврачует бедность и устранит из мира привилегии, нам суждено созерцать, как растет бедность и умножаются привилегии. Мы слишком долго полагались на Вашингтон, и у нас слишком много законодателей – хотя все же им не столь привольно у нас, как в других странах, – но они приписывают законам силу, им не присущую.
Книга Генри Форда «Моя жизнь, мои достижения» выдержала более сотни изданий больше чем в половине стран земного шара. По сути это автобиография известного на весь мир человека, организовавшего поточно-конвейерное автомобильное производство, написанная ярким и образным языком с большой энергией и вдохновением.
В книге представлен не только уникальный материал, интересный с исторической точки зрения, но и актуальный для практики и социологов, конструкторов и инженеров, экономистов и руководителей даже сегодня, почти век спустя, т.к. является классическим произведением по научной организации трудовой деятельности. Но, конечно же, работа «Моя жизнь, мои достижения» будет интересна и широкому кругу читателей, как мотивирующая, вдохновляющая и бесконечно познавательная книга.
О Генри Форде
Генри Форд – знаменитый американский промышленник и изобретатель, организатор и владелец автомобильных заводов, автор более 160 патентов. Также этот человек известен тем, что стал первым, кто поставил производство автомобилей на поток промышленного конвейера. Конвейер использовался в производстве и раньше, однако именно Форд стал применять его для производства авто. Итогом деятельности Форда стала продажа миллионов автомобилей «Ford», а сам промышленник стал главой очень преуспевающей корпорации «Ford Motor Company », существующей и сегодня (почитать о Генри Форде и других выдающихся лидерах вы можете ).
Краткое содержание книги «Моя жизнь, мои достижения»
Книга состоит из предисловия, введения, семнадцати глав и послесловия. Руководствуясь тем, что в книге очень много интересных идей, да и глав, собственно говоря, немало, мы решили осветить наиболее интересные, на наш взгляд, мысли Генри Форда по отдельным темам.
По поводу перемен
Не следует опасаться будущего или преклоняться перед прошлым. В противном случае человек сам сужает область своих возможностей. являются поводом к новому началу и более разумным действиям. Позорно не потерпеть неудачу, а бояться её потерпеть. Прошлое же может быть полезным, лишь указывая на новые пути развития.
Сводится не к борьбе. Если же и нужно бороться, то только с собственной инерцией и . В том случае, если мы хотим расти, мы должны просыпаться и бодрствовать. Жизнь является путешествием, а тот, кто отдыхает, не стоит на месте, а катится по наклонной. На самом деле всё всегда находится в состоянии движения.
По поводу прибыли
Работа должна быть, в первую очередь, на общее благо, но и о прибыли забывать не стоит. Хорошее предприятия должно приносить и прибыль и пользу. Однако прибыль должна быть результатом, а не целью.
Если во главе угла деньги, работа тормозится, а . Зацикленность на деньгах порождает страх неудачи, который исключает правильный деловой подход, заставляет опасаться конкурентов и всего того, что может повлиять на ведение дел.
Единственным источником прибыли для организации является производство, но это не говорит о том, что бизнесмен не должен разбираться в финансовых вопросах. Просто понимать в финансах лучше поменьше, чтобы не появилось желания заняться денежными операциями вместо того, чтобы быть настоящим производителем. Важно понять, что нет ничего плохого ни в кредитах, ни в банкирах. Плохое есть в попытках заменить работу кредитом.
Кредиты не дают увидеть реальную сторону финансовых дел, а также способствуют развитию лени. Многие предприниматели очень ленивы, чтобы раскопать причину убытков, или очень горды, чтобы принять тот факт, что в чём-то их постигла неудача.
Производство не следует понимать как дешёвую покупку и дорогую продажу. Производство – это покупка сырья по адекватной цене и его превращение в продукт высшего качества. Если бизнесмен занимается спекулятивной деятельностью, участвует в гонке за деньгами и играет нечестно, он тормозит производство.
По поводу цен
Даже если дела у компании идут не очень хорошо, всегда можно найти потребителя – нужно только, чтобы цены были достаточно низкими. Завышенные цены являются признаком нездорового бизнеса и ненормальной экономики. Если , то у него будет нормальная температура; если рынок здоров, у него будут нормальные цены.
Устаревшие взгляды говорят о том, что цены нужно поднимать до тех пор, пока потребитель может платить. Но новое видение бизнеса предполагает обратное. Если в бизнес внедряются юристы или банкиры со старыми взглядами, ничего хорошего не выйдет.
Благодаря снижению цен можно добиться увеличения оборота и даже расширения бизнеса. Однажды прибыль от производства автомобилей «Ford» была настолько высокой, что было принято решение вернуть каждому покупателю по 50 долларов.
Жизненной целью Генри Форда было добиться того, чтобы автомобили смогло приобрести как можно больше людей, а максимальное количество рабочих получили стабильную хорошо оплачиваемую работу. И Генри Форд был уверен, что если бы он не настаивал на умеренных доходах для себя и компаньонов, он потерпел бы полный крах.
По поводу менеджмента
В тех случаях, когда большое количество людей работают сообща, самое большое зло, с которым они вынуждены бороться – это чрезмерный менеджмент. Самым опасным зверем является гениальный менеджер, обожающий составлять схемы с функциями, должностями, именами.
Предприятие не является машиной. Оно является сообществом, призванным работать, а не обмениваться информацией. И о том, что происходит в одном цехе, совсем необязательно знать другому цеху. Если человек серьёзно занят своей работой, он не будет интересоваться чужой.
Задача менеджера – следить, чтобы все звенья . Но чтобы работа была эффективной, любить друг друга совсем не обязательно. А излишнее товарищество может стать причиной неудачи, когда один покрывает другого, и вредно это для обоих.
Компания Генри Форда никогда не отличалась сложным административным аппаратом, а своей известности достигала благодаря продукции, а не гигантским сооружениям, в которых эта продукция изготавливалась.
По поводу заработной платы
Обычно руководитель или владелец предприятия не называет своих работников партнёрами, но именно ими они и являются. Каждый предприниматель, не справляющийся с задачей своими силами, привлекает к деятельности партнёров. Отчего же производитель, который не справляется с производством своими руками, не называет тех, кого он призвал на помощь к себе на предприятие, партнёрами? Абсолютно любой бизнес, требующий того, чтобы им руководило больше одного человека, подразумевает партнёрство. И в тот момент, когда предприниматель привлекает для подмоги человека, даже если это посыльный, он уже привлекает партнёра.
Работодатель, считающий себя честолюбивым человеком, должен платить своим работникам более высокие зарплаты, нежели платят своим его конкуренты. Работники же должны помочь работодателю реализовать эти честолюбивые намерения.
Множество конкурентов компании Генри Форда были уверены, что зарплаты в ней высокие по причине хороших дел или потребности в рекламе. Они осуждали руководство «Ford Motor Company» за то, что они ушли от традиции платить работникам столько, сколько они готовы брать.
Но так нищета не может быть побеждена, и реформа в этой области Фордом была произведена по той причине, что нужно было укрепить фундамент компании. Генри Форд говорил, что они занимались не просто раздачей денег, а думали о будущем, ведь компания, которая платит своим работникам мало, никогда не будет устойчивой. А мир, в котором у каждого есть всё, что ему нужно – это самый лучший мир.
В заключение
Естественно, Генри Форд в своей книге «Моя жизнь, мои достижения» рассуждает и на другие интересные темы: с чего начинается любое дело и производство, чему можно научиться у этих процессов, какая взаимосвязь между людьми и машинами, деньгами и товаром, почему важно делать хорошие дела и как можно недорого производить товары, какой смысл в бедности и что хорошего в благотворительности и др.
Генри Форд был человеком-феноменом, сумевшим произвести революцию не только в автомобильной промышленности, но и в сознании людей. К его идеям прислушивались миллионы ещё при его жизни и продолжают прислушиваться сейчас. И, говоря откровенно, прочесть «Моя жизнь, мои достижения» рекомендуется каждому, кто интересуется и достижения успеха, и, конечно же, бизнеса и экономики.
Книга, написанная в 1924 году и изменившая представления о ведении бизнеса и отношениях между работодателем и подчиненными. Это автобиографическая выжимка самых важных принципов Генри Форда, эффективность применения которых подтверждается успехом его автомобильной империи. Книга, которая окрыляет и вдохновляет, дает ответы на типичные вопросы новичка в бизнес-среде и заставляет радикально менять мировоззрение, чтобы достичь успеха.
Строго говоря, книгу Генри Форда "Моя жизнь, мои достижения" трудно назвать автобиографией в классическом смысле этого слова. Это произведение больше напоминает современные бизнес-учебники, концепции и стратегии в стиле Архангельского, Кийосаки и т.д., нежели подробное жизнеописание . И это неудивительно, ведь вся жизнь основателя крупнейшей автомобильной империи была неразрывно связана с любимым делом. То, что позднее Стив Джобс в знаменитой речи перед выпускниками Стэнфордского университета отметит, как "большую удачу нахождения своего пути в раннем возрасте".
Действительно великий изобретатель и бизнесмен Генри Форд активно работал над проблемой мотивации сотрудников. В то время как упоминаемый Джобс настолько сумел зародить и развить дух соперничества и заразить новой идеей, что его работники с радостью боролись не за увеличение окладов, а за футболки с надписями "Я проработал 24/36/72 часа без перерыва" и т.д. У Форда же мотивация играла особую роль. Материальное обеспечение сотрудников позволяло им покупать произведенные собственными руками автомобили. И это был один из основных принципов предпринимателя - каждый должен иметь возможность приобрести качественный и удобный автомобиль для городской жизни.
Сама книга имеет небольшой объем порядка 125-140 страниц в зависимости от года издания и версии. Более ранние версии не включали две главы, поэтому были короче на 12-15 страниц, и лишь в 2011 году в России книга была издана в полной версии .
Язык повествования простой и понятный, рассчитан на широкий круг читателей и позволяет понимать основные идеи и методы представителям различных профессий и сфер деятельности. Ближе к концу понятийно-категориальный аппарат несколько усложняется, но читатель уже вошел в курс дела и постепенно учится понимать идеи великого Форда.
Большинство критиков и читателей сходятся во мнении, что отсутствие излишней лирики и воды в повествовании делает автобиографию отличным инструментом для саморазвития и готовым руководством к действию. Но эта особенность не случайна, ведь и сам Генри Форда не любит тратить время, финансы и усилия зря .
Именно ему принадлежит идея восьмичасового рабочего дня и шести-, а затем и пятидневной рабочей недели. При этом, обеспечивая своих работников всем необходимым, не понукая их, а поддерживая, он был категорически против профсоюзов. Эта позиция вполне оправдана и логична, если учитывать его отношение к самим рабочим. Думается, что при создании максимально комфортного рабочего места для продуктивной деятельности и довольно высокой оплате труда требовать защищать какие-то другие права и интересы рабочих было бы неуместно .
Исследователи отдельно отмечают тот факт, что сам Форд крайне негативно относился к евреям и во время Второй Мировой войны активно сотрудничал с немцами, благодаря чему его заводы на оккупированных землях не были разрушены, а продолжали работать. Портрет великого новатора висел в кабинете Адольфа Гитлера, который считал его своим вдохновителем. Использование некоторых ранних работ Форда для антисемитской пропаганды в НСДАП и позже вермахтом в некотором роде подпортило репутацию американскому бизнесмену . После того, как его в публичном письме осудили сразу несколько высокопоставленных чиновников, политиков, культурных деятелей и сам президент США, Форд написал, что отрекается от своих взглядов относительно евреев, просит у них прощения и дает слово впредь не издавать никаких трудов на эту тему .
Можно по-разному оценивать личность Генри Форда, беря во внимание тот или иной аспект его деятельности, однако невозможно не признать, что этот человек во многом предопределил ход развития эпохи.
Трудоголик на 100%, он всячески поддерживал творческие инициативы своих работников, вдохновлял их собственным примером, поощрял и старался дать толчок для развития каждого из них. Позже его желание все контролировать вылилось даже в тотальную слежку за ключевыми работниками фабрик, но через некоторое врем он признал этот метод провальным и согласился дать им больше свободы .
Книга даст вам ответы на нижеследующие вопросы:
- как круто изменить собственную жизнь;
- можно ли освободиться от гнета навязываемых окружением и начальством условий;
- возможно ли создать свое дело с нуля и добиться успеха без связей и стартового капитала;
- как правильно распоряжаться деньгами и приумножать их;
- в чем смысл любой творческой или бизнес-деятельности;
- как совместить личное обогащение с идеей создания равных и свободных условий для заработка и достижения высокого социального статуса для своих подчиненных.
В целом, книга оставляет после прочтения приятные эмоции и воодушевление. Она способна стать мощным мотиватором для тех, кто хочет чего-то достичь. Однозначно рекомендуется к прочтению в любом возрасте.
Перевела с английского Е.А.Бакушева по изданию:
MY LIFE & WORK by Henry Ford in collaboration with Samuel Crowther. – London: William Heinemann Ltd.
Введение
Основополагающая идея
Сегодня наша страна только-только начинает двигаться по пути развития – со всеми разговорами об удивительном прогрессе мы совершаем не более чем первые робкие шаги. Конечно, мы достигли удивительного прогресса, но если мы сравним то, что уже сделано, с тем, что нам еще предстоит совершить, прошлые достижения покажутся совершенно ничтожными. Только когда осознаешь, что сегодня на вспахивание земли тратится больше энергии, чем расходуется во всем промышленном секторе, постепенно начинаешь понимать, сколько возможностей открывается впереди. И сегодня, когда в мире так неспокойно, самое подходящее время предлагать новые решения и идеи в свете того, что уже достигнуто.
При словах «нарастающая мощь», «машины» и «промышленность» поневоле рисуется картина холодного мира металла и гигантских заводов и фабрик, уничтожающих деревья, цветы, птиц и зеленые поля. Сразу представляется борьба между людьми и машинами, больше похожими на роботов. Должен заметить, что я не могу со всем этим согласиться. Уверен, что до тех пор, пока мы не подружимся с техникой, пока не научимся правильно ее использовать, пока не сможем точнее представлять суть технической части нашей жизни, у нас не будет времени и возможности наслаждаться деревьями, птицами, цветами и зелеными полями.
Мне кажется, что, проведя границу между жизнью и обеспечением средств к жизни, мы сами себя лишили многих приятных вещей и удовольствий. Мы впустую растрачиваем столько времени и энергии, что на радости ничего и не остается. Власть и техника, деньги и товары имеют ценность и полезны лишь постольку, поскольку они дают человеку свободу. Это только средства для достижения цели. К примеру, автомобили, носящие мое имя, для меня не просто автомобили. Если бы дело было только в них, я бы занимался чем-нибудь другим. Для меня мои автомобили – прямое доказательство правильности теории бизнеса, которая, как я надеюсь, есть нечто большее, чем просто теория бизнеса. Эта теория – попытка сделать наш мир лучше. Необычный коммерческий успех «Форд мотор компани» важен только лишь потому, что он наглядно демонстрирует действенность и правильность теории. Исключительно в данном контексте я могу критиковать господствующую систему производства, организацию денег и общества с точки зрения человека, ими не порабощенного.
Если бы я исходил только из эгоистичных побуждений, я бы не просил перемен, меня вполне устраивает настоящее положение вещей. Если бы я думал лишь о стяжании, то современная система представлялась бы мне практически идеальной: она в изобилии обеспечила меня деньгами. Но мне хочется приносить пользу. Современная система предоставляет для этого ограниченные возможности, поощряя пустые, ненужные траты. Такая система никуда не ведет. Все дело в правильном планировании и целесообразности.
Я не пытаюсь спорить с общей тенденцией скептического отношения к новым идеям. Лучше сомневаться в новых идеях и самолично убедиться в их состоятельности, чем гоняться за ними с надеждой в постоянном круговороте мыслей. Скептицизм, если под ним мы подразумеваем осторожность, – это балансир, удерживающий в равновесии цивилизацию. Большая часть современных острых проблем есть результат бездумного подхватывания новых идей, без тщательного анализа того, насколько они хороши. Если идея стара, она не обязательно хороша, точно так же новая идея необязательно должна быть плохой; но если старая идея дает отличные результаты, какие еще нужны свидетельства? Сами по себе идеи неимоверно важны и ценны, но это всего лишь идеи. Практически любой может что-нибудь придумать. Воплотить идею в действительность, в конкретный продукт – вот что по-настоящему имеет значение.
Сегодня я более всего заинтересован в том, чтобы наглядно продемонстрировать, какое широкое применение можно найти тем идеям, которые воплощены в нашей деятельности. Они не привязаны исключительно к области автомобиле- или тракторостроения, тем или иным образом они формируют природу универсального закона. Я абсолютно уверен, что это естественный закон, и поэтому хочу так подробно и наглядно его представить, чтобы он был принят не как новая идея, а именно как естественный закон.
Работать – это совершенно естественное занятие, как абсолютно правильным будет признать, что богатство и счастье приобретаются только тяжелым трудом. Все беды человеческие проистекают из попыток избежать подобного естественного положения вещей. Я не могу предложить вам ничего, кроме как принять данный принцип и согласиться с ним. Мы должны трудиться – для меня эта истина непререкаема. Всеми достижениями и успехами мы обязаны выполнению следующего требования: если уж мы должны работать, то работать эффективно, разумно и осторожно; чем лучше мы работаем, тем состоятельнее становимся. Все вышесказанное я отношу к проявлению элементарного здравого смысла.
Я не могу назвать себя реформатором. Думаю, люди слишком увлекаются реформами и уделяют этому незаслуженно много внимания. Можно выделить два типа реформаторов. И тот и другой доставляют массу неудобств. Человек, называющий себя реформатором, стремится к уничтожению и разрушению. Если вдруг у него пуговица не попадает в петлю, он в состоянии в клочья разорвать рубашку. Ему никогда не придет в голову увеличить петлю. Такой реформатор никогда не знает, что он делает и зачем. Опыт и реформы несовместимы. Реформатор не умеет смотреть в лицо фактам. Он всегда от них открещивается.
После 1914 года огромное число людей запаслись совершенно новым интеллектуальным багажом. Многие лишь сейчас начинают в первый раз по-настоящему думать. Они широко раскрывают глаза, осознавая, в каком мире живут. Затем, с легким волнением от собственной независимости, они приходят к выводу, что на этот мир можно посмотреть критическим взглядом. И вдруг оказывается, что в мире множество недостатков. Упоение от влиятельности и могущества критика социальной системы – что является неотъемлемым правом любого человека – поначалу мешает трезво оценивать события и действительность. Молодой неопытный критик еще не обладает умением объективного суждения. Он всегда стремится к ликвидации старого порядка и установлению нового. Собственный новый мир удалось, как известно, создать в России. На примере этой страны можно изучать действия тех, кто хочет изменить мир. Россия показала нам: не большинство, а меньшинство определяет и поддерживает разрушительную политику. Мы также убеждаемся, что, если люди устанавливают социальные законы в обход естественных, Природа накладывает на подобные законы более жесткое вето, чем вето, накладываемое царями. Природа наложила вето на всю Советскую Республику. Ибо она пыталась попрать законы Природы. Она отказывала людям в праве наслаждаться плодами своего труда. Некоторые говорят, что «России придется научиться работать», но дело ведь совсем не в этом. Русские и так достаточно работают, но их работа ничего не стоит. Это не свободный труд. В Соединенных Штатах рабочий день длится восемь часов, а в России люди работают по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. В Соединенных Штатах, если рабочий пожелает взять отгул на один день или неделю, никто не станет тому препятствовать. В Советской России рабочие выходят на работу, хотят они того или нет. Гражданская свобода растворилась в монотонности тюремной дисциплины, при которой всех стригут под одну гребенку. Это есть не что иное, как рабство. Свобода – это право работать разумное количество времени и получать за свой труд соответствующее вознаграждение для обеспечения приличного уровня жизни, право иметь возможность распоряжаться своей собственной жизнью. Вышеупомянутые и многие другие аспекты свободы составляют настоящую, идеалистическую Свободу. Более простые проявления свободы пронизывают ежедневную жизнь каждого из нас.
Без опыта и дальновидности Россия так и останется на одном месте. Как только фабриками и заводами стали управлять комитеты, промышленность начала приходить в упадок; дел было мало, а слов и споров слишком много. После того как квалифицированные работники оказались на улице, тысячи тонн драгоценного сырья просто-напросто гнили и портились. Своими речами фанатики довели народ до голодного существования. Теперь Советы предлагают инженерам, управляющим, бригадирам и руководителям большие деньги, только чтобы они вернулись на свои прежние места. Большевикам отчаянно требуются мозги и опыт, с которыми в недавнем прошлом они сами так беспощадно обошлись. Все, что сделала такая «реформа» для России, – преградила путь прогресса и разрушила производство.
В этой стране процветает некий злобный элемент, пытающийся занять прочные позиции между теми, кто работает руками, и теми, кто думает и планирует для этих работников. Те же силы, что вытягивали из России опыт, способности и ум, пробуют посеять раздор и предрассудки и у нас.
Мы не должны позволять разрушителю, ненавистнику счастливого человечества разобщить нашу нацию. Сила Америки в единстве – и в свободе.
С другой стороны, мы можем наблюдать второй тип реформатора, не признающего себя таковым. Во многом он похож на реформатора радикального, который не имеет опыта и не стремится к развитию. Этот же тип обладает замечательным опытом, только он не приносит ему никакой пользы. Я веду речь о реакционерах. Они, вероятно, удивятся тому, что оказались на одной ступеньке с большевиками. Такие люди мечтают вернуться к прежнему порядку, но не потому, что этот порядок был лучше, а потому, что они уверены, будто хорошо его знают.
Одна группа людей стремится до основания разрушить весь мир и на его месте построить новый. Вторая считает, что мир хорош таков, какой он есть, а поэтому лучше оставить все по-прежнему, то есть позволить миру приходить в упадок. И первая, и вторая позиции имеют корни в одном и том же – в игнорировании очевидного. Конечно, разрушить мир особого труда не составляет, но вот построить новый нельзя. Можно помешать миру идти вперед по пути прогресса, только вот нельзя помешать ему вернуться к прежнему состоянию – деградировать. Глупо ожидать, что если все поставить с ног на голову, то каждый сразу же сможет получить свой большой кусок пирога. Так же неразумно предполагать, что, затормозив развитие, можно будет получить астрономические прибыли. Основная проблема заключается в том, что и реформаторы, и реакционеры отгораживаются от действительности – от первооснов, от первичных отраслей.
Одно из правил осторожности – быть полностью уверенными в том, что мы не принимаем реакционные действия за проявления здравого смысла. Мы пережили период взрывных идей и утопических картин будущего идеального прогресса. Но дальше этого дело не продвинулось. Это скорее походило на топтание на месте, а не на продвижение вперед. Слова звучали так сладко и многообещающе, но, вернувшись домой, мы обнаружили, что энтузиазм погас. Реакционеры частенько пользуются подавленностью и пессимистичностью, которые следуют за подобными периодами. Они обещают возврат в «добрые старые времена», что на деле означает все те же прежние злоупотребления и голословность. А поскольку такие люди начисто лишены дальновидности и проницательности, они вполне сходят за «людей практичных». Их возвращение к власти торжественно оформляется как возвращение здравого смысла.
Первичные отрасли – это земледелие, промышленность и транспорт. Жизнь общества без них немыслима, на них держится мир. Возделывание почвы и выращивание урожая, изготовление предметов потребления и их перемещение из одного места в другое так же первобытны, как и человеческие потребности, и в то же время нельзя придумать ничего более насущного. Они – суть материального существования. Если их убрать, замрет и жизнь общества. Нельзя не признать, что не все идеально в современном мире при существующей системе, но если не сотрясать основы, можно надеяться на улучшения. Величайшее заблуждение состоит в том, что эти основы можно поколебать. Любое общество строится на выращивании, производстве и перевозках. Если уцелеет земледелие, производство и транспорт, мир в состоянии пережить любую экономическую или социальную встряску. Выполняя свою работу, мы служим миру и обществу.
Работы еще непочатый край. Бизнес – это не более чем работа. Спекуляция готовыми товарами – это не бизнес, это более или менее пристойная разновидность воровства. Но законом ее не запретишь. Законы вообще мало на что годятся. Они не несут в себе ничего конструктивного. Они не способны подняться выше полицейской власти, а поэтому надеяться на то, что столицы штатов или Вашингтон начнут заниматься тем, чем закон заниматься не призван, – всего лишь пустая трата времени. Пока мы будем рассчитывать на то, что законодательство избавит нас от бедности или запретит особые права и привилегии, до тех пор нищета будет распространяться, а привилегии расти. Мы достаточно молились на Вашингтон, и в нашей стране достаточно законотворцев (хотя, следует отметить, не так много, как в других странах), заверяющих нас, что законы будут защищать то, что они защищать не должны.
Если заставить всю страну думать о том, будто Вашингтон представляет собой нечто вроде рая, за облаками которого обитает всеведение и всемогущество, страна постепенно отучится от самостоятельного мышления, что само по себе не может не тревожить. Наше спасение не в Вашингтоне, наше спасение в нас самих; помощь эта, однако, может направляться в Вашингтон – своего рода распределительный центр, – где все наши усилия будут аккумулироваться для общего блага. Мы в состоянии оказать помощь правительству; правительство не в силах помочь нам.
Девиз «Меньше правительства в бизнесе и больше бизнеса в правительстве» – хороший девиз не только в отношении бизнеса или правительства, но и в отношении обычных граждан. Бизнес – это не та причина, по которой были основаны Соединенные Штаты. Декларация Независимости – не устав предприятия, а Конституция – не контракт. Соединенные Штаты – территория, жители, правительство и бизнес – только средство, при помощи которого жизнь людей обретает значимость. Правительство является лишь слугой народа и никогда не должно замахиваться на большее. Как только люди превращаются в придаток правительства, следует незамедлительное возмездие, поскольку подобные отношения ненормальны, аморальны и несвойственны естественным принципам. Мы не можем представить свою жизнь без бизнеса, как не можем представить ее без правительства; они необходимы как слуги, как вода или зерно; в роли хозяев они нарушают естественный порядок.
Благосостояние страны зависит непосредственно от нас как отдельных граждан. Это оптимальный порядок, именно так все должно быть. Правительство может обещать нам золотые горы, но слова остаются словами. Они могут жонглировать валютами, как это делается в Европе (и как это делается финансистами по всему миру, поскольку подобные фокусы приносят им прибыль), прикрываясь торжественной, но пустой болтовней. Труд и только труд созидает и приносит конкретные плоды – и это в глубине души признает каждый из нас.
Совершенно невероятно, чтобы такой интеллигентный народ, как наш, наносил ущерб главенствующим процессам экономической жизни. Большинство людей прекрасно понимают, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Большинство людей чувствуют – даже если и не знают этого, – что деньги еще не богатство. Набившие оскомину теории, обещающие каждому все, чего он пожелает, но ничего не требующие взамен, моментально отвергаются рядовым человеком на инстинктивном уровне, пусть даже он и не всегда в состоянии привести веские аргументы против подобных теорий. Он просто знает, что они лживы. И этого достаточно. Существующий порядок, негибкий, зачастую глупый и во многом несовершенный, обладает по сравнению со всеми прочими одним преимуществом – он живет и функционирует. Без всякого сомнения, нынешний порядок постепенно выльется в иной, и этот новый строй тоже будет жить и функционировать, но причиной тому явится не его суть, а то, что привнесут в него люди. Причина краха большевизма кроется не в экономических неудачах. Не имеет никакого значения, в чьих руках находится промышленность – частных лиц или государства; не играет никакой роли, как называются выплаты рабочим – жалованье или дивиденды; абсолютно несущественно, предписывается ли, как человеку есть, одеваться и где жить, или позволяется питаться, одеваться и жить так, как ему хочется. Это всего лишь вопрос деталей. Нежизнеспособность большевизма обусловлена чрезмерным волнением и суетой по поводу именно таких деталей. Большевизм потерпел крах, потому что являлся системой одновременно и противоестественной, и безнравственной. Наша система выдержала испытание. Она идеальна? Конечно нет, ни в коем случае! Слишком громоздка? Бесспорно. По всем параметрам выходит, что она давным-давно должна была рухнуть. Но этого не происходит, поскольку данная система сообразуется с определенными хозяйственными и моральными основами.
Основа хозяйствования – это труд. Труд – человеческая стихия, благодаря которой плодоносные времена года приносят богатые плоды. Труд превратил сезон сбора урожая в то, что он есть теперь. На этом зиждется хозяйственная деятельность: каждый из нас работает с таким материалом, который человек не мог создать и не создает, но который ему дарован самой Природой.
Нравственная основа – это право человека на труд. Данное право описывается по-разному. Иногда его именуют «правом собственности», иногда оно скрывается за призывом: «Не укради». Именно право собственности делает кражу преступлением. Если человек заработал свой хлеб насущный, то он имеет на него полное право. Когда кто-то крадет этот хлеб, он крадет нечто большее, чем просто еду, он крадет священное человеческое право.
Если мы не можем производить, мы не можем и владеть – некоторые, правда, утверждают, что все производимое нами лишь для капиталистов. Капиталисты, становящиеся таковыми, потому что обеспечивают лучшие условия для производства, – основа общества. На самом деле они не имеют ничего в своей собственности. Они лишь управляют собственностью на благо другим. Капиталисты, достигающие данного статуса за счет денежных махинаций, представляют собой временное необходимое зло. Если своими деньгами они поддерживают производство, то их даже нельзя назвать злом. Но если их деньги направлены на то, чтобы затруднить процесс распределения – воздвигнуть барьеры между производителем и потребителем, – такие капиталисты являются злом для страны, и они сойдут с арены, когда деньги будут лучше приспособлены для работы. А деньги будут лучше приспособлены для работы, когда люди в полной мере осознают, что счастье, богатство и здоровье есть неизбежный результат труда и только труда.
Нет никаких причин тому, чтобы человек, готовый работать, не работал и не получал за свой труд соответствующее вознаграждение. Точно так же нет причины тому, чтобы человек, который может, но не хочет работать, не получал от общества по заслугам. Вне всякого сомнения, необходимо позволить такому человеку взять от общества столько, сколько он в него вложил. Если вклад его нулевой, то и получает он соответственно. У каждого должен быть выбор – умирать ему с голоду или нет. Мы не уйдем далеко, с пеной у рта доказывая, будто каждый человек должен иметь больше, чем он заслуживает, просто потому, что некоторые и в самом деле имеют больше, чем им причитается.
Самое абсурдное и вредоносное утверждение – утверждение о равенстве всех людей. Совершенно очевидно, что люди неравны, а поэтому любая демократическая идея, стремящаяся всех уравнять, являет собой не более чем попытку затормозить прогресс. Люди не могут приносить одинаковую пользу. Тех, кто наделен большими способностями, гораздо меньше, чем тех, кто ими не обладает. Однако толпа не столь одаренных людей может свергнуть небольшое число людей сильных и талантливых, не понимая при этом, что они роют себе яму. Именно люди, наделенные большими способностями, стоят во главе общества и делают все возможное, чтобы облегчить жизнь остальных его членов.
Концепция демократии, оправдывающая и прикрывающая своим названием понижение уровня способностей, способствует ненужным, пустым потерям для общества. В природе нельзя найти двух одинаковых вещей. Мы конструируем наши автомобили таким образом, чтобы все их детали могли взаимозаменяться и были практически одинаковы, настолько, насколько их могли сделать таковыми самая высокоточная техника и самые квалифицированные работники. И никакие испытания не требуются. Кажется, что два стоящих рядом «форда» совершенно одинаковы, одинаковы настолько, что можно вынуть детали из одного автомобиля и поставить их на другой, а поэтому создается впечатление, что они на самом деле абсолютно одинаковы. Но это не совсем так. Они по-разному ведут себя на дороге. У нас есть люди, обкатывающие сотни, а в некоторых случаях и тысячи автомобилей, и все в один голос заявляют, что нет и двух абсолютно одинаковых машин. Они признаются, что если бы в течение часа они обкатывали новый «Форд», а затем эту машину поставили бы среди прочих новых «фордов», также испытанных ими в течение часа, то они ни за что не распознали бы автомобиль по внешнему виду, но узнали бы его, сев за руль.
До сих пор я говорил в общих чертах. Сейчас мне хотелось бы быть более конкретным. Нельзя отказывать человеку в праве жить на уровне, соответствующем приносимой им пользе. Сейчас самый подходящий момент поднять этот вопрос, ибо до недавнего времени мало кого заботила приносимая польза обществу. Мы двигались к такому порядку, при котором никто не затруднял себя мыслями о затратах и пользе. Чеки сыпались как из рога изобилия. Если раньше покупатель оказывал услугу продавцу, приобретая у него товар, то сейчас ситуация изменилась, и уже продавец делает честь покупателю, исполняя его заказы. В бизнесе подобное недопустимо. Монополия ведет к гибели бизнеса. Спекуляции и погоня за наживой – катастрофа для бизнеса. Если человек не предпринимает активных действий и не прилагает усилий, ему никогда не добиться успеха в делах. Любое предприятие станет лишь здоровее, когда, подобно цыпленку, будет рыть землю в поисках пропитания. Ведь раньше все доставалось слишком легко, покупателям не нужно было угождать. Во многих случаях имело место полное неуважение и пренебрежение клиентами. Это абсолютно недопустимо в бизнесе. Некоторые называли подобное, из ряда вон выходящее явление «процветанием». Это не процветание, а бесполезная погоня за наживой, которая не соответствует настоящему бизнесу.
Если не иметь перед собой четкой цели и конкретного плана, без особого труда можно сколотить состояние, а затем, в порыве желания заработать еще больше денег, благополучно забыть, что продавать нужно то, что хотят покупать люди. Бизнес, в основе которого лежит безудержное желание обогатиться, как замок, выстроенный на песке. Это рискованная и опасная игра, и мало кто из ее участников держится дольше нескольких лет. В этом и есть суть и смысл бизнеса – производить для потребления, а не для спекуляции или набивания карманов. Производство для потребления подразумевает под собой следующее: произведенная продукция имеет высокое качество и низкую цену, при этом она должна быть полезной не только производителю, но и покупателю. Если извратить назначение денег, то тогда и назначение продукции извращается в угоду производителю.
Благосостояние производителя зависит от покупателей. Какое-то время он, вероятно, сможет выглядеть благополучно, потакая собственным нуждам, но это представляется скорее счастливой случайностью; когда же людям откроется правда и они осознают, что производителю нет дела до их пожеланий и потребностей, конец его очевиден. В период бурного расцвета экономики все силы производителей были брошены на то, чтобы как следует поживиться и извлечь для себя максимальную пользу, но когда народ сообразил, что к чему, многим производителям пришел конец. Они оправдывались «полосой неудач», «периодом депрессии». Но это не совсем так. Они просто пытались бессмыслицу выдать за здравый смысл – что, конечно, не могло увенчаться успехом по определению. Алчность – не самый верный путь к богатству. Но когда человек служит ради служения, ради получения удовлетворения от работы, которую он считает необходимой, тогда деньги сами собой появляются в избытке.
Денежное вознаграждение – естественный результат служения. И без денег никак не обойтись. Но нам не следует забывать, что цель денег – не праздность и беззаботность, а возможность приумножать благие деяния. Мне ничто не претит так, как бездействие и бесцельное существование. Никто из нас не имеет права на безделье; бездельникам нет места в нашем мире. Любая система, ставящая целью отмену денег, лишь усложняет ситуацию, поскольку людям необходимо иметь некий критерий расчетов. То, что нынешняя денежная система является прочной основой для обменов, вопрос довольно спорный. И на нем я остановлюсь в одной из глав. Серьезный недостаток функционирующей ныне денежной системы я вижу вот в чем: она начинает существовать сама по себе, тормозя, таким образом, производство, а не содействуя ему.
Я голосую в пользу простоты. Почему в целом люди имеют так немного и вынуждены платить огромные деньги за самое необходимое (не говоря уже о некоторой роскоши, на которую, как я думаю, право есть у всех и каждого)? Потому что практически все, что мы производим, гораздо сложнее, чем могло бы быть. Одежда, продукты питания, мебель – все могло бы быть проще, не будучи, кстати сказать, менее привлекательным. Просто так делалось испокон веков, и никому не приходит в голову, что давно пора кое-что поменять.
Не стоит мои слова понимать буквально и впадать в иную крайность. Для этого нет нужды. Совсем необязательно одеждой должен служить мешок с отверстием для головы. Его, конечно, легко сделать, но не очень удобно носить. Сшить одеяло не требует особых усилий, но не думаю, что мы много бы успели наработать, разгуливая в одеялах, наподобие индейцев. Истинная простота та, что приносит наибольшую пользу и наиболее удобна в применении. Проблема всех радикальных реформ в том, что они призывают подогнать человека к определенным готовым вещам. Думаю, что авторами новых веяний в моде – по-моему мнению, совершенно ужасных – становятся женщины, ничем не примечательные, и делают они таковыми всех остальных женщин. Так быть не должно. Правильный порядок таков: начинать следует с того, что в целом удовлетворяет требованиям, а затем отсекать ненужные и бесполезные элементы. Такой подход применим ко всему – обуви, одежде, домам, технике, железным дорогам, пароходам и самолетам. Убирая все лишнее и упрощая все полезные элементы, мы одновременно снижаем и расходы на производство. Логика проста и очевидна, но почему-то процесс всегда начинается с удешевления производства вместо упрощения самого продукта. Начинать нужно именно с него. Перво-наперво нам следует определить, соответствует ли продукт основному требованию – в максимальной степени выполнять свое назначение? Далее ответьте на следующий вопрос: были ли использованы самые лучшие материалы или просто самые дорогие? Третий вопрос: возможно ли упростить конструкцию и снизить вес? И так далее.
В излишнем весе продукта не больше пользы, чем в кокарде у кучера. Я бы даже сказал, еще меньше пользы. Кокарда хотя бы позволяет кучеру опознать свою шляпу, в то время как лишний вес означает лишние затраты энергии. Не могу представить, откуда пошло заблуждение, будто вес равносилен силе. Дополнительный вес объясним в копре, но зачем же он в тех вещах, которые не предназначены для забивания? Зачем лишний вес машине, если цель ее – перевозки? Почему бы не перенести дополнительный вес на груз, который транспортируется машиной? Полные люди не в состоянии бегать так же быстро, как люди стройные, но почему-то мы конструируем транспортные средства таким образом, как будто лишний, «мертвый» вес увеличивает скорость! Причиной бедности в основном является перевозка «мертвого» груза.
Когда-нибудь мы обязательно придумаем, как снижать вес выпускаемых изделий. Возьмем, к примеру, дерево. Для некоторых частей автомобиля дерево подходит наилучшим образом, но этот материал чрезвычайно неэкономичный. Дерево, которое мы используем в своих автомобилях, содержит тридцать фунтов воды. Уверен, что возможно добиться лучших показателей. Должен существовать метод, благодаря которому той же мощности и эластичности можно будет добиться без излишнего веса. И это относится к любому производству.
Фермер чересчур усложняет свой ежедневный труд. Я уверен, что в среднем лишь пять процентов энергии, затрачиваемой рядовым фермером, направлено по-настоящему в нужное русло. Если бы кому-нибудь пришло в голову оборудовать фабрику по принципу обычной фермы, на ней нельзя было бы протолкнуться из-за огромного скопления рабочих. Самая скверная фабрика в Европе вряд ли так же плохо организована, как среднее фермерское хозяйство. В фермерском хозяйстве энергия используется по минимуму, в нем не только все делается руками, но и отсутствует элементарная организация труда. В течение дня фермеру не один раз приходится подниматься и спускаться по шаткой лестнице; он годами таскает воду, вместо того чтобы проложить несколько метров трубы. При наличии дополнительной работы он не может придумать ничего лучшего, чем увеличить штат работников, рассматривая при этом вложение денег в усовершенствования как лишние расходы. А поэтому продукты фермерского труда по самой низкой цене все равно гораздо дороже, чем они могли бы быть. Лишние действия – то есть зря растраченная энергия – есть причина высоких цен и низких доходов.
На моей родной ферме в Дирборне весь труд механизирован. Нам удалось сократить ненужные затраты, но нам все равно далеко до действительной экономии. Мы еще слишком мало сделали; гораздо больше нам предстоит сделать. И все же, вне зависимости от рыночных цен, мы всегда получали прекрасный доход. На своей ферме мы не фермеры – мы промышленники. В тот самый момент, когда фермер признает себя промышленником, не допускающим расточительства ни в материалах, ни в человеческих ресурсах, он получает продукты своего труда по удивительно низким ценам, которые и его удовлетворяют, и приносят прибыль продавцам. Благодаря этому у фермерства есть все шансы занять почетное место среди наименее опасных и наиболее доходных занятий.
